Тадеуш МАЗОВЕЦКИЙ, Андрей ШАРЫЙ
Все войны когда-нибудь заканчиваются. Специальное интервью журналу Правозащитник (Загреб, июнь 1995 г.) – 1995, №3 (5)

Тадеуш Мазовецкий согласился ответить на вопросы журнала «Правозащитник» после окончания очередной своей поездки в район конфликта. В конце мая 1995 года Специальный докладчик Комиссии ООН по правам человека посетил в Хорватии Западную Славонию, только что очищенную правительственной армией от местных сербских властей, и хорватско-мусульманскую федерацию в Боснии. Одна из задач поездки осталась невыполненной: сербские власти отказались допустить Спецдокладчика в район Баня-Луки, откуда поступали сообщения о новых этнических чистках и массовых нарушениях прав человека. Сведения, собранные сотрудниками миссии Тадеуша Мазовеикого, должны лечь в основу его очередного, одиннадцатого доклада.

— Господин Мазовецкий, как вы оцениваете уровень отношений вашей миссии с сербской стороной?

— Правительство Югославии и местные сербские власти в Боснии и Хорватии по-прежнему не допускают меня и сотрудников моей миссии на свои территории. Так что отношения наши достаточно условны, я бы сказал.

— Какова, в таком случае, адекватность той информации о нарушениях прав человека на сербских территориях, которая содержится в ваших докладах?

— Информацию можно черпать из разных источников, хотя, безусловно, проще и надежнее всего самостоятельно получать ее из первых рук. Мы пользуемся сведениями международных гуманитарных организаций, действующих в Сербии и на сербских территориях, материалами местных неправительственных правозащитных организаций, встречаемся с беженцами и очевидцами событий, покинувшими зону конфликта, изучаем независимую местную прессу. Заявляю вам ответственно: миссия Специального докладчика Комиссии ООН по правам человека не обнародовала ни одного факта, предварительно многократно не проверив его.

— Часто приходится слышать критику в адрес вашей миссии и весьма редко — комплименты...

— Я не для того приезжаю на Балканы, чтобы выслушивать похвалы в свой адрес. Специфика моей функции в том, что она по большому счету ни одну из сторон конфликта не устраивает. И хорваты, и мусульмане, и сербы ожидают от меня осуждения своих противников. Моя главная задача — узнать правду и рассказать о ней. А правда редко когда бывает приятной для властей воюющей страны. Если же вас интересует вопрос эффективности миссии Специального докладчика как таковой, то он не ко мне. Этот вопрос в первую очередь нужно обращать к мировой дипломатии, к Совету Безопасности ООН, к Комиссии ООН по правам человека, которая определила содержание моей работы и рамки моих возможностей. В конечном счете это всего лишь попытка добиться уважения и соблюдения прав человека. Ситуация в зоне конфликта по-прежнему не радует, удручает скорее, но я считаю, что, если бы мы не делали того, что делаем, было бы еще хуже. Можете, если хотите, назвать меня правозащитным жандармом с палкой.

— Ну хорошо, я поставлю вопрос по-другому: а обычный гражданин Тадеуш Мазовецкий доволен теми результатами, которых удалось добиться Специальному докладчику Комиссии ООН Тадеушу Мазовецкому?

— Да оба они недовольны. И я говорил об этом много раз. Доволен я буду только тогда, когда моя миссия закончится в связи со своей ненужностью, но боюсь, это случится еще не скоро. Как можно быть довольным, когда продолжается война и права человека нарушаются повсеместно?! Другое дело, что все-таки изменился уровень проблем, с которыми приходится сталкиваться. Когда миссия начинала свою деятельность, нам приходилось иметь дело с концентрационными лагерями и массовыми изнасилованиями, а война полыхала как пожар. Сейчас такого нет. Естественно, и нынешняя ситуация нетерпима, но хоть какие-то конструктивные элементы появляются. Это, к примеру, возникновение хорватско-мусульманской федерации в Боснии. Главное — здесь удалось прекратить вооруженный конфликт между двумя этническими общинами, и представители двух народов хоть как-то принялись строить общее государство. Да, совместные органы власти создаются очень медленно, не решена проблема создания независимых судов, возвращения беженцев, реализации права на свободу передвижения. Но люди чувствуют себя хотя бы в относительной безопасности. Кроме того, в любом явлении можно увидеть и черный цвет. Можно, конечно, заявить, что эта федерация ущербна без участия сербской стороны — и действительно, многие вопросы без сербов практически решить невозможно. Тем не менее я утверждаю, что прекращение хорватско-мусульманского конфликта и образование федерации во многом изменили к лучшему ситуацию с правами человека в несербских районах Боснии. Первое, и главное, условие для соблюдения хоть каких-то прав человека — прекращение военного конфликта. Так что я, скажем так, в какой-то мере сейчас меньше недоволен итогами деятельности своей миссии, чем прежде, поскольку тот прогресс, которого удалось добиться, был бы, верю, невозможен без наших усилий. А с другой стороны, в стране по-прежнему воюют и стреляют. Один сербский артиллерийский выстрел стоил в Тузле жизни семидесяти человек. «Голубых касок» берут в заложники. В Баня-Луке происходит массовое выселение хорватов, там убивают священников и жгут католические храмы. Всему этому есть только одно определение — варварство.

— Как вы считаете, должны ли военные и политики, ответственные за развязывание этой войны, быть наказаны — в частности и на основании тех сведений, которые собирает ваша миссия, — или для того, чтобы поскорее прекратить войну и забыть обо всем этом кошмаре, нужно придерживаться христианской логики всепрощения?

— Думаю, что виновные обязательно должны понести наказание. Но речь идет не о коллективной вине народов, а об индивидуальной мере ответственности отдельных людей, повинных в совершении бесчинств. Как вам известно, существует Гаагский международный трибунал, который занимается расследованием военных преступлений в бывшей Югославии. Конечно, от него не следует ожидать быстрых и значительных результатов. Нюрнбергский трибунал, напомню, был организован после войны, а Гаагский начал свою деятельность в то время, когда боевые действия продолжаются. Но я уверен: с моральной стороны крайне важно, чтобы люди не потеряли веры в справедливость. Нужен суд, который стал бы символом неизбежности наказания зла и торжества справедливости.

— В условиях, когда каждый понимает справедливость по-своему?

— Поэтому я и говорю о том, что функции суда переносятся не столько в реальную, сколько в моральную плоскость. Трибунал ведь можно рассматривать не только как карательный орган, но и как институт, который помогает выработать какие-то общие критерии оценки событий, а значит — преодолеть взаимную ненависть и недоверие. В этом отношении важную роль играют еще и религия, средства массовой информации, хотя последние, увы, до сих пор, к сожалению, слишком часто разжигают ненависть, а не примиряют народы.

— Какова ваша оценка перспектив окончания войны?

— Все без исключения участники балканского конфликта очень устали. Но пока по большей мере утешаться приходится известной сентенцией о том, что войны не могут длиться вечно. Правда, к сожалению, войну куда легче начать, чем закончить.

— Когда-нибудь ваша правозащитная и миротворческая карьера завершится и вы уйдете на пенсию воспитывать внуков. Будете ли вы писать мемуары о том, что видели в бывшей Югославии?

— Когда я соглашался на предложение Комиссии ООН по правам человека возглавить «югославскую миссию», то просто не мог предположить, что эта работа продлится столь долго. Впечатлений действительно накопилось много... Пока я написал обширное предисловие к «Сараевскому дневнику» девочки Златы. Каждый из моих семи внуков получил эту книгу в подарок, и те, кто уже научился читать, прочитали ее. Записки Златы, на мой взгляд, должен прочитать каждый взрослый и каждый ребенок — тогда появится больше оснований надеяться: случившееся в Югославии никогда не повторится.

Беседу вел Андрей Шарый

В конце июля, когда редакция уже получила это интервью, Специальный докладчик Комиссии ООН по правам человека в бывшей Югославии Тадеуш Мазовеикий заявил о своей отставке (вскоре последовало и официальное принятие отставки). Решение это, по его словам, вызвано несогласием с политикой мирового сообщества, оставшегося безучастным к массовым нарушениям прав человека во время сербского наступления на защищенные «голубыми касками» зоны безопасности Сребреницу и Жепу в Восточной Боснии. С одной стороны, Мазовецкий, заявление которого хорватские и мусульманские газеты назвали «поступком честного человека» и моментально использовали в своих политических интересах, бесспорно, продемонстрировал гуманизм высокой пробы, С другой стороны, на очевидное бессилие мирового сообщества в бывшей Югославии Специальный докладчик ответил только признанием собственного бессилия. В интервью же он говорил о другом: сделать мало все-таки лучше, чем не сделать ничего. Впрочем, кто сможет измерить величину сделанного?..

В начало страницы