Галина ВЕТРОВА, Эвелина МЕЛЬНИКОВА
Российская модель ювенальной юстиции (теоретическая концепция) – 1996, №1 (7)

Предлагаемая вниманию читателя российская модель ювенальной юстиции (теоретическая концепция) разработана в рамках подготовки и реализации судебной реформы в Российской Федерации.

Судебная реформа осуществляется в нашей стране с 1991 г., но вопрос о ювенальной юстиции, не в пример другим звеньям правосудия, был решен в концепции судебной реформы лишь в виде указания на необходимость создания судов для несовершеннолетних.

Россия, правопреемница СССР, приняла на себя обязательство по дальнейшей разработке и проведению в жизнь данной судебной реформы. Соответственно, встала задача и создания ювенальной юстиции как подсистемы общего правосудия. Отметим попутно, что и в принятых в сентябре 1995 г. Основных направлениях государственной социальной политики по улучшению положения детей в Российской Федерации до 2000 года (национальном плане действий в интересах детей) также говорится о необходимости создания системы судов для несовершеннолетних.

Недостаточная теоретическая разработанность проблемы и практическая потребность проведения в жизнь судебной реформы дали импульс к созданию теоретической модели российской ювенальной юстиции. Публикуемая концепция является авторской, отражающей взгляды ее создателей на теорию и практику ювенальной юстиции в России. Авторами разработан также проект закона РФ о ювенальной юстиции.

Мельникова Э. Б.,
доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ

Ветрова Г. Н., кандидат юридических наук

Преамбула

Россия относится к тем немногим странам современного мира, где правосудие по делам о несовершеннолетних (ювенальная юстиция), как самостоятельная подсистема общего правосудия, отсутствует. В то же время почти столетний период существования в мире судов для несовершеннолетних показал их достаточно высокую эффективность и большой потенциал возможностей воздействия на личность и поведение несовершеннолетних, судебной защиты их прав и законных интересов.

Российское законодательство, регулирующее вопросы правосудия по делам несовершеннолетних, как это будет видно из дальнейшего изложения, дает возможность (при условии его модернизации) создать в России модель ювенальной юстиции, соответствующей международным стандартам.

В дореволюционной России ювенальная юстиция существовала и действовала достаточно эффективно. Следовательно, эта «дореволюционная» модель правосудия для несовершеннолетних не может быть обойдена молчанием и в определенной мере должна быть использована при создании современной российской модели правосудия по делам о несовершеннолетних.

Однако указанные обстоятельства требуют дополнительного теоретического осмысления, сравнения между собой разных моделей ювенальной юстиции как в России, так и за ее пределами. Современное российское законодательство, которое регулирует вопросы, касающиеся несовершеннолетних, весьма фрагментарно. Что касается дореволюционной модели суда для несовершеннолетних, то она существенно отличается от той, что действует в России в течение более 70 лет. Так что трудно сейчас говорить о простом, автоматическом заимствовании юридических признаков ювенальной юстиции, существовавшей в России с 1910 по 1918 г. Вместе с тем именно здесь, на водоразделе этих двух моделей российской ювенальной юстиции, находится теоретическая база разработки концепции современного правосудия по делам о несовершеннолетних в России.

Одной из центральных задач при разработке концепции ювенальной юстиции в России является теоретическое обоснование комплексного характера правосудия по делам о несовершеннолетних. Предлог «о» здесь важен: идеальная модель суда, занимающегося несовершеннолетними, – это суд межотраслевой судебной юрисдикции, в котором решаются в комплексе вопросы как судебной защиты прав несовершеннолетних, так и юридической их ответственности за совершенные проступки и правонарушения. Некоторые модели подобных судов существуют и в мировой практике. Нам же важно решить, что приемлемо (и осуществимо в сложных российских условиях), что обязательно, без чего нет правового понятия ювенальной юстиции.

Наконец, концепция российской ювенальной юстиции должна включать в себя международные стандарты и правила, относящиеся к правосудию для несовершеннолетних, отвечать требованиям соответствия им национального законодательства в рассматриваемой области, способствовать развитию международного сотрудничества стран мирового сообщества в борьбе с преступностью несовершеннолетних, в юридической охране прав и законных интересов молодежи.

Таким образом, разработка концепции ювенальной юстиции в России требует:

– оценки ювенальной юстиции как части общего правосудия;

– выявления ее специфических признаков как автономной подсистемы;

– сопоставления между собой моделей российских судов, занимавшихся и занимающихся несовершеннолетними в разные исторические периоды;

– сравнения их с моделями правосудия для несовершеннолетних, действующими в разных странах, принадлежащих к разным правовым системам;

– построения иерархии норм международного и национального права, оценки степени интеграции ювенальной юстиции в систему международных стандартов функционирования правосудия по делам о несовершеннолетних.

Полученные таким образом данные обогатят теоретическую базу концепции российской ювенальной юстиции и будут способствовать построению модели правосудия по делам о несовершеннолетних с учетом высокой степени эффективности. Разумеется, такая модель должна учитывать своеобразие всей судебной системы России.

Историческая база концепции российской ювенальной юстиции

История ювенальной юстиции – это ключ к познанию ее сущности и перспектив ее развития в будущем.

Как самостоятельная система правосудия, ювенальная юстиция возникла значительно позже, чем юстиция общеуголовная и общегражданская. Отсчет ее «возраста» ведется с июля 1899 г., когда в Чикаго (штат Иллинойс, США) был создан и начал функционировать первый в истории суд по делам о несовершеннолетних. Событие это сразу оценили как историческое. И на то было достаточно веских оснований.

Известно, что до конца XIX века законодательства многих вполне уже тогда цивилизованных стран (США, Англии, Франции, Германии, Италии и др.) почти не содержали специальных предписаний об охране прав и законных интересов детей и подростков, оказавшихся в орбите правосудия. Соответственно, правовая и социальная незащищенность несовершеннолетних перед судом оказывалась значительно большей, чем взрослых правонарушителей. Закон не учитывал главное правовое качество несовершеннолетнего – его возраст – и тем самым фактически ставил его под удар закона в такой же мере, как и совершеннолетнего, и даже больше. История тех времен знала немало примеров этой юридической жестокости.

Поскольку наиболее острая правовая незащищенность несовершеннолетних проявлялась в рамках уголовной юстиции, в целом – в сфере борьбы с преступностью – усилия многих юристов мира уже в середине XIX века были направлены на борьбу за необходимые гуманистические преобразования уголовного правосудия. Сам суд для несовершеннолетних изначально мыслился как суд уголовной юрисдикции. Таковым он остается, как известно, и по сей день.

При создании первых судов для несовершеннолетних были выдвинуты два основных требования: специализация процесса и упрощение судопроизводства.

Специализация процесса мыслилась в нескольких формах: слушание дел о несовершеннолетних в особых помещениях, отдельно от рассмотрения дел взрослых подсудимых; отделение несовершеннолетних от взрослых в местах предварительного заключения; выделение для слушания таких дел специализированного судьи по делам несовершеннолетних.

Упрощение судопроизводства обосновывалось необходимостью сокращения вредного влияния на детей и подростков самого процесса рассмотрения дел в суде. Оснований для таких опасений было достаточно. В конце XIX века уголовные законодательства большинства стран предусматривали очень низкий возрастной барьер, а в некоторых он вообще не устанавливался. Именно поэтому в суде для несовершеннолетних была предусмотрена замена формальной судебной процедуры беседой судьи с подсудимым, причем при закрытых дверях. Однако конфиденциальность процесса была непривычна. В США ее объявили противоречащей Биллю о правах. Потребовалось даже создание специальных законов штатов, допускающих такую процедуру. Необычной для тех времен являлась воспитательная ориентация судов по делам о несовершеннолетних и, соответственно, применение ими преимущественно воспитательных мер воздействия к несовершеннолетним правонарушителям. В начальный период деятельности рассматриваемых судов этим правилам они следовали неукоснительно (чего нельзя сказать однозначно о нынешних судах) и получали, по свидетельству современников, быстрые положительные результаты.

Исторически в суде для несовершеннолетних главное место в судебном процессе занимал судья. В США первоначально им являлся единоличный судья, наделенный широкими полномочиями. Отметим, что в США и Англии так и не создан суд присяжных по делам несовершеннолетних, как это сделано во Франции. А такой суд в делах об особо сложных преступлениях несовершеннолетних мог стать полезным, хотя и потребовались бы дополнительные гарантии прав личности.

Что касается судьи, то во все времена ему уделялось внимание. Судья Бэрроу – один из самых известных американских судей по делам несовершеннолетних, прославившийся именно в первые годы существования ювенальной юстиции в США, – писал по этому поводу: «Личность судьи является элементом огромного значения успеха всякого «детского» суда. Такой суд не может быть отправляем по автоматическим или механическим моделям. Если его свести к чисто техническому механизму процессуальных правил, он совершенно не удастся. Стойкий, гуманный человек, обладающий тактом, большим личным влиянием и знанием закона, знающий детей и могущий снискать их доверие, является тем человеком, который нужен для этого дела». Думается, что такая оценка личности судьи должна учитываться при реформировании системы правосудия по делам о несовершеннолетних в современной России.

Характерно то, что в концепции созданного в конце XIX – начале XX века правосудия для несовершеннолетних не было заложено требование обязательного юридического образования «детского» судьи. Действовал он как единоличный магистрат (мировой судья), который обычно не был юристом. Акцент в профессиональной подготовке судьи по делам о несовершеннолетних делался на образовании педагогическом. Если же оно дополнялось еще и юридическим, это считалось большой удачей.

Была у «детского» суда еще одна особенность, отсутствовавшая у общего суда: «детский» суд в своей деятельности тесно связан с населением своего судебного округа. И эта связь хотя и не являлась традиционной – через жюри присяжных, – но осуществлялась через вспомогательную работу различных социальных служб, добровольных объединений населения, которые использовались судом, привлекались им к помощи правосудию. Таким образом, известный всем сейчас принцип участия общественности в отправлении правосудия закладывался именно при создании судов для несовершеннолетних.

С этой особенностью нового суда связана еще одна, которую следует признать главной отличительной чертой ювенальной юстиции. Это – социальная насыщенность деятельности «детского» суда. Изучение личности несовершеннолетнего, поиск оптимальной меры воздействия за содеянное, особенно режима ее исполнения, – все это стало осуществляться с привлечением возможностей неюридических специальных знаний. И здесь возник и по настоящее время не решен острый вопрос – о соотношении индивидуализации судебного процесса и гарантий прав личности в его рамках.

Отметим, что именно эта особенность деятельности суда для несовершеннолетних более всего подвергается критике. Очевидно, что, создавая концепцию российской ювенальной юстиции, обойти вниманием эти критические замечания нельзя.

Российская модель суда по делам о несовершеннолетних

Первый суд по делам о несовершеннолетних в дореволюционной России был создан в Петербурге 22 января 1910 г. До Октябрьской революции такие суды функционировали в Москве, Харькове, Киеве, Либаве, Риге, Томске, Саратове.

В российском суде для несовершеннолетних функции судьи осуществлял специальный мировой судья. Он не мог решать многие вопросы гражданского и опекунского производства, как это было предусмотрено компетенцией судов для несовершеннолетних англосакской судебной системы. Иными словами, российский «детский» суд ближе стоял к суду уголовного производства. Характерно, что юрисдикция этих судов включала уголовное правосудие не только в отношении несовершеннолетних, но и взрослых правонарушителей. Суду для несовершеннолетних законом также вменялось в обязанность осуществлять судебный надзор за работой детских учреждений, принимающих на себя заботу о малолетних преступниках. Указанная функция суда устанавливалась в циркуляре о его создании. Кстати, это положение соответствовало аналогичной функции суда для несовершеннолетних в США.

Российский суд по делам о несовершеннолетних «образца 1910 года» отличали следующие признаки:

– рассмотрение дел несовершеннолетних единоличным судьей;

– избрание его, как и любого мирового судьи, среди населения, проживающего в судебном округе;

– наличие профессиональной подготовки судьи, предполагавшей знание детской психологии, в результате чего предпочтение отдавалось врачам, педагогам;

– широкая предметная подсудность данного суда;

– отсутствие гласности судебного разбирательства;

– отсутствие формального судебного процесса, в том числе обвинительного акта и судебной защиты;

– упрощенная судебная процедура, сводившаяся в основном к беседе судьи с несовершеннолетним  подсудимым, причем при участии попечителя;

 – преимущественное применение в качестве воздействия к несовершеннолетним попечительского надзора;

– обжалование решения суда по делам о несовершеннолетних в особое отделение съезда мировых судей (так называлась апелляционная инстанция на решения мировых судей в России).

Российская модель ювенальной юстиции считалась перспективной, так как предоставляла суду возможность неформального воздействия на несовершеннолетних, изучения его личности и индивидуализации всего судебного процесса. А упрощение процедуры по сравнению с достаточно громоздкой процедурой судебного разбирательства в общеуголовных судах способствовало быстроте реакции правосудия на правонарушение, что в делах несовершеннолетних является важным фактором. Практика судов для несовершеннолетних в России за короткий период их существования подтвердила положительную оценку теоретиками рассматриваемой модели «детского» суда: он оказался эффективным инструментом борьбы с преступностью и охраны прав несовершеннолетних. К сожалению, механическое перенесение этой модели на нашу современную российскую почву невозможно. Для этого необходимо внести изменения в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство России и использовать отдельные положения старой модели «детского» суда применительно к современному российскому правосудию, касающемуся несовершеннолетних.

Говоря об истории ювенальной юстиции в России, приходится констатировать, что ликвидацией «детских» судов, действовавших в России в 1910–1918 гг., правосудию по делам о несовершеннолетних был нанесен существенный урон. Если бы ювенальная юстиция в России сохранилась с присущим ей своеобразием, то в настоящее время и было бы легче интегрироваться в систему международно-правовых норм, регулирующих подходы к правосудию по делам о несовершеннолетних в современном мире. В действительности же в России все произошло так: декретами советской власти от 17 января 1918 г. и от 4 марта 1920 г. суды по делам несовершеннолетних были ликвидированы, затем на короткий период восстановлены, но с изменениями в худшую сторону по сравнению с действовавшими до революции и наконец в 1935 г. ликвидированы окончательно.

В период реформы советского уголовного и уголовно-процессуального законодательства (1959-1961 гг.) делались попытки создать модель правосудия, отражающего его специфику применительно к несовершеннолетним. И в первые годы после реформы этот замысел удавался (дополнительные гарантии прав личности, специализация судей, прокуроров, следователей). Однако дальнейшие изменения законодательства оказались не в пользу несовершеннолетних, и начавшая было возникать модель ювенальной юстиции довольно быстро превратилась в обычное общеуголовное правосудие. Видимо, следует учесть этот опыт и заложить в концепции будущего Закона о ювенальной юстиции в России прежде всего исторически сложившиеся в мире специфические черты правосудия для несовершеннолетних, отличающие его от правосудия для взрослых.

И последнее. Создавая (или воссоздавая) в России ювенальную юстицию, нельзя игнорировать упреки в ее адрес, довольно широко распространившиеся сейчас в мировой юридической науке и судебной практике. Упреки эти состоят в следующем: суд для несовершеннолетних недостаточно приспособлен к защите прав несовершеннолетних, его упрощенная процедура и упор на личность преступника не учитывают сложностей криминогенных ситуаций в современном мире, изменений статуса несовершеннолетних и т.д. Думается, что российская модель, создаваемая в конце XX века, должна учесть эту критику.

Правовая база российской ювенальной юстиции

В самом общем виде российский вариант того, что можно условно назвать ювенальной юстицией, отражает юридические признаки правосудия по делам о несовершеннолетних. Правовые нормы, регулирующие расследование и судебное разбирательство по делам о несовершеннолетних: выражают более полную, чем в общем суде, социальную насыщенность процесса (например, привлечение в процесс большего числа экспертов и специалистов-– носителей неюридических специальных познаний, требование закона об обязательном изучении условий жизни и воспитания несовершеннолетних и ряд других требований); делают акцент на индивидуализации судебного процесса; свидетельствуют о повышенной юридической охране несовершеннолетних в рамках судопроизводства, назначения и исполнения наказания, равно как и мер, его заменяющих. Отметим, что включенный в УПК Российской Федерации еще в 1961 г. специальный раздел «Производство по делам несовершеннолетних» подтверждал специфику этой ветви правосудия.

И все-таки правовое регулирование уголовного процесса по делам о несовершеннолетних в России страдает большими пробелами, некоторые центральные его положения не урегулированы вообще. Именно поэтому, разрабатывая концепцию современной российской ювенальной юстиции и имея в виду ее дальнейшую реализацию в соответствующем законе, необходимо определить и проанализировать специфические принципы построения и функционирования правосудия по делам о несовершеннолетних в России по действующему законодательству и предложить соответствующую модернизацию законодательства.

Ювенальная юстиция: структура правосудия

Первый вопрос, который возникает при разработке концепции, – каково место ювенальной юстиции в российской судебной системе. В действующем законодательстве этот вопрос не регулируется, ювенальная юстиция в качестве специального звена правосудия не предусмотрена. Вместе с тем объем прав и законных интересов несовершеннолетних, охраняемых правом в рамках судебного процесса, весьма велик. Если не ограничиваться уголовным правосудием, то, кроме дел о правонарушениях самих несовершеннолетних и дел о посягательствах на них, в орбиту правосудия могут попасть дела о нарушениях гражданских и трудовых прав несовершеннолетних, дела о правонарушениях несовершеннолетних, влекущих применение к ним профилактических мер воздействия, наконец, осуществление судом контроля за исполнением судебных решений и приговоров, затрагивающих интересы детей, подростков.

Сказанное подтверждает мысль о межотраслевом характере юрисдикции по делам о несовершеннолетних, о целесообразности в определенных случаях дела о несовершеннолетнем в одном и том же суде рассматривать комплексно.

Возможна ли реализация этой идеи на базе действующего законодательства, где, как известно, имеется строгое разделение предметной подсудности и уголовный суд гражданскими делами не занимается и решений по ним не принимает? Представляется, что создать такой межотраслевой суд по делам о несовершеннолетних можно уже сейчас, причем без особых затрат.

Существующая судебная система в России в общем и целом обладает такими чертами, которые позволяют встроить в нее и суд для несовершеннолетних. Напомним, что общее правосудие и правосудие по делам о несовершеннолетних осуществляется в целом на общей базе основных принципов судоустройства и судопроизводства. Низовое звено действующей системы обладает смешанной юрисдикцией, поскольку в суде рассматриваются и уголовные, и гражданские дела. Видимо, когда будет создан муниципальный суд (взамен народного-– районного, городского), в нем следует создать отделение или присутствие суда для несовершеннолетних. Рассмотрение дел уголовных и гражданских может происходить раздельно либо вместе. Во втором случае суд для несовершеннолетних возможно наделить юрисдикцией, предусмотренной в законодательствах ряда стран для семейного суда.

Мировая практика показывает значительную эффективность судов такой юрисдикции. В рамках семейных судов могли бы рассматриваться дела о правонарушениях несовершеннолетних и связанные с ними вопросы (например, о пренебрежении родителями своими обязанностями по воспитанию детей, способствовавшем правонарушению; о лишении родительских прав, о защите имущественных прав, о защите имущественных интересов несовершеннолетнего и т.д.).

Кроме указанных вопросов, в компетенцию суда, создаваемого в России для несовершеннолетних, должны быть включены все вопросы, где речь идет о карательных мерах воздействия на несовершеннолетнего правонарушителя, особенно ограничивающих его свободу. Иными словами, во всех случаях, когда затрагиваются существенные интересы несовершеннолетнего, его судьба должна решаться только судом по делам о несовершеннолетних. Этому же суду должно быть предоставлено право санкционирования ареста и задержания несовершеннолетнего, применения к нему предварительного заключения. Следует предусмотреть и функцию судебного надзора за исполнением мер принуждения в отношении несовершеннолетнего, совершившего преступление.

Возникает вопрос и о видах судов по делам о несовершеннолетних: будет ли российская ювенальная юстиция заимствовать соответствующую структуру этих судов, действующую в других странах. Здесь, видимо, важно определить принципы разграничения компетенции судов разных юрисдикции и их иерархию.

Прежде всего, встает вопрос об единоличном судье по делам о несовершеннолетних. Думается, что эту юрисдикцию необходимо предусмотреть. Следует принять во внимание оперативность действий единоличного судьи, что важно при указанных выше санкциях на арест, задержание и иные действия, ограничивающие свободу. Далее, именно единоличный судья более всего подходит для первоначальных контактов с несовершеннолетними младшего возраста и для изучения их личности. Разумеется, придется учитывать, что в России не существует института следственного судьи и предварительное следствие по всем делам, в том числе и несовершеннолетних, ведут следователи. Так что определенная часть функций единоличного судьи будет выполняться следователями. Однако при дальнейшем реформировании российской судебной системы по делам о несовершеннолетних допустима экспериментальная проверка эффективности проведения предварительного следствия именно следственным судьей по делам несовершеннолетних.

Во всех случаях в законе должна устанавливаться специализация судей, следователей, прокуроров, участвующих в делах о несовершеннолетних. Напомним, что хотя в законе это не было предусмотрено, однако судебная практика по делам несовершеннолетних после реформы 1959–1961 гг. пошла по этому пути. К сожалению, этот принцип довольно скоро стал нарушаться из-за чрезмерной загруженности упомянутых лиц общеуголовными делами.

Не менее важный вопрос – о коллегиальном суде по делам о несовершеннолетних, состоящем из постоянных судей. Очевидно, что большинство уголовных дел несовершеннолетних будут рассматривать именно они. Состав такого суда может совпадать с составом муниципального суда, с той разницей, что судьи по делам несовершеннолетних должны обладать не только юридическими знаниями, но и быть осведомлены в области возрастной психологии и педагогики, равно как и дефектологии, что обусловлено потребностями ювенальной юстиции. Такие знания важны для самостоятельного анализа судьей возможной патологии личности несовершеннолетнего, а также для эффективного использования в процессе специальных познаний экспертов и других специалистов.

Как уже отмечалось, в ювенальной юстиции многих стран действует правило, допускающее отсутствие у судьи для несовершеннолетних юридического образования. Думается, что в российской ювенальной юстиции следует сохранить принцип обязательного юридического образования судьи. Во-первых, это хорошая традиция, а во-вторых, нельзя забывать, что в адрес судов по делам о несовершеннолетних и так достаточно поступает упреков в отсутствии гарантий прав личности, поэтому не следует допускать изъятие бесспорной гарантии – юридического образования судьи.

Концептуального решения требует и вопрос о рассмотрении дел несовершеннолетних судом присяжных. Надо сказать, что в современном мире эта юрисдикция имеется только во Франции. Остальные страны по такому пути не пошли, считая, что суд присяжных с его достаточно громоздкой и формализованной судебной процедурой не подходит для ювенальной юстиции. Представляется, что однозначно (как за, так и против) этот вопрос решить нельзя. В целом, видимо, надо помнить не только заповеди первых американских судей по делам о несовершеннолетних, но и многолетнюю практику этих судов: суд для несовершеннолетних не должен быть судом присяжных.

И в то же время нельзя не вспомнить другую тенденцию в мировой судебной практике по делам о несовершеннолетних. Речь идет о требованиях передачи дел несовершеннолетних в общеуголовные суды в силу их сложности и невозможности обеспечить права несовершеннолетнего в рамках процедуры суда для несовершеннолетних (дела Кента и Голта, 1966, 1967, США). Видимо, эту практику нельзя игнорировать. Во всяком случае, надо предусмотреть права обвиняемого и его представителей ходатайствовать о рассмотрении подобных дел в суде присяжных, что обеспечит более высокий уровень судебной защиты и гарантий прав личности. Можно предусмотреть и возрастной критерий: правом на суд присяжных должны пользоваться несовершеннолетние до достижения ими 16 лет (этот принцип действует в рамках ювенальной юстиции во Франции).

Коль скоро речь идет о будущей структуре правосудия по делам о несовершеннолетних в России, этой структурой должно быть предусмотрено непривычное для российского законодательства о судоустройстве понятие судебного округа. Фактически у нас он существует, поскольку имеется территориальная подсудность низшего звена судебной системы. Но для суда по делам о несовершеннолетних судебный округ – важнейшая часть ювенальной юстиции, поскольку именно в нем должны быть сосредоточены вспомогательные службы, помощью которых пользуется суд. Разумеется, создать сразу в судебном округе комплекс таких вспомогательных учреждений сложно и недешево. Значит, на первом этапе формирования российской ювенальной юстиции придется использовать уже имеющиеся социальные службы, наделив их указанными выше функциями помощи суду для несовершеннолетних. Такие службы имеются в рамках Министерства социальной защиты РФ, для этих целей могут быть использованы и учреждения медицинские, педагогические и некоторые другие. При формировании судебного округа встанет вопрос о переподготовке специалистов, которые будут привлекаться к помощи судам, в области патологии личности подростков, отклонений в их поведении.

Завершая рассмотрение вопроса о структуре правосудия по делам о несовершеннолетних, отметим, что в существующей сейчас в России системе низких и высших судов, и главное – ее дальнейших модернизаций, на первый план выступает апелляционная инстанция. Для суда по делам о несовершеннолетних она более всего приемлема. Именно эта инстанция существует сейчас в странах, принадлежащих как к англо-американской, так и континентальной системам права. Можно предусмотреть создание так называемой семейной палаты апелляционного суда, где будет разбирательство дел, комплексно рассмотренных в указанной выше палате муниципального суда. Законодательно такой порядок предусмотрен, например, во Франции и в Англии.

При судах по делам о несовершеннолетних могут быть созданы попечительские советы. В его состав следует включить представителей государственных, общественных, благотворительных органов и организаций, в сферу деятельности которых входит социальная защита детей и подростков, помощь тем из них, кто остался без попечения и надзора. Попечительские советы при судах могли бы оказывать существенную помощь суду в контроле за исполнением мер воспитательного воздействия, осуществлять непосредственный контроль за поведением несовершеннолетних, способствовать изучению социальной микросреды несовершеннолетнего и проводить с этой целью специальные обследования.

Попечительские советы могли бы также взять на себя контроль за условиями содержания несовершеннолетних в специальных воспитательных учреждениях закрытого и полузакрытого типа, а также специальных учреждениях социальной реабилитации детей и подростков. Представители попечительского совета по распоряжению судьи могли бы посещать несовершеннолетних, к которым применена мера пресечения в виде заключения под стражу, и осуществлять контроль за условиями содержания несовершеннолетних, находящихся под арестом. Напомним, что именно этим занимались попечительские советы в дореволюционной России, использовавшиеся судами по делам о несовершеннолетних.

Концепция российской ювенальной юстиции должна ответить еще на один принципиальный вопрос, а именно: об альтернативном суду органе, принимающем решения, в том числе и о возможности лишения несовершеннолетних свободы. Речь идет о комиссиях по делам несовершеннолетних, продолжающих и поныне осуществлять эту внесудебную функцию. Передача комиссиями по делам несовершеннолетних дел о малозначительных правонарушениях несовершеннолетних, равно как и об общественно опасных деяниях лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, длительное время была типичной для судебной практики нашей страны. Фактически же административный орган вытеснял суд.

Правовое содержание деятельности упомянутых комиссий имеет ряд юридических парадоксов. Вот два главных. Комиссии наделены функциями разбирательства дел о правонарушениях несовершеннолетних и принятия решений, имеющих серьезные юридические последствия для несовершеннолетних. Одновременно для комиссий нормативным актом предусматривался широкий спектр профилактических досудебных и даже несудебных акций. Отметим, что в Положении о комиссиях по делам несовершеннолетних большое внимание уделено карательной функции, она и развивалась более всего. Функция же охранительно-профилактическая превратилась в фикцию.

Второй юридический парадокс – непрофессиональный (неюридический) состав комиссий по делам несовершеннолетних. Непрофессионализм оценивался всеми исследователями этого института как серьезный недостаток, ведущий к нарушению прав несовершеннолетних.

Как относиться к рассматриваемым комиссиям в рамках концепции ювенальной юстиции: отказаться ли от них вообще или сохранить в качестве какого-то вспомогательного органа в судебном округе? Вопрос этот трудно решить однозначно (сохранить, ликвидировать), если учесть немалый опыт работы указанных комиссий и особенно сходных с ними альтернативных органов в ряде других стран (западноевропейских – Скандинавских стран, Бельгии; восточноевропейских – Болгарии, Чехии и Словакии, Венгрии). Видимо, решение его состоит не в сохранении или ликвидации этих комиссий (комитетов), а в точном, строгом определении в законе их компетенции как органов, не наделенных судебными функциями по расследованию и рассмотрению дел о правонарушениях несовершеннолетних, включая назначение к ним мер принуждения. Решение этих вопросов должно быть отнесено исключительно к компетенции суда по делам о несовершеннолетних и реализоваться судом в строго установленных законом правилах судебной процедуры. Другое дело, когда эта часть компетенции суда отдана юрисдикции единоличного судьи, но не следует относить ее к компетенции несудебного административного органа.

Что касается охранительно-профилактической функции комиссий по делам несовершеннолетних, то определенная ее часть может быть сохранена (например, задача условий жизни и воспитания подростков-правонарушителей). Но здесь комиссия будет выступать только в качестве вспомогательного органа в судебном округе, без каких-либо функций правоприменения.

Ювенальная юстиция: специфика судебной процедуры

По действующему российскому уголовно-процессуальному законодательству расследование и судебное разбирательство дел несовершеннолетних осуществляется на базе общих процессуальных принципов, характерных для уголовного процесса. Именно наличие этих общих принципов позволяет рассматривать ювенальную юстицию как часть общей системы правосудия в России. И вместе с тем процессуальные правила расследования и судебная процедура в делах несовершеннолетних более всего должны отражать специфику действующей ювенальной юстиции. Во всяком случае, об этом свидетельствует мировая практика.

Выше упоминалось, что в целом действующее российское законодательство соответствует требованию защиты прав несовершеннолетнего. Это может быть отнесено и к судебной процедуре. И все же в законодательстве есть немало пробелов, не способствующих эффективности функционирования правосудия по делам о несовершеннолетних.

Модернизация действующего уголовно-процессуального законодательства должна, как представляется, касаться уже упоминавшихся выше следующих специфических черт ювенальной юстиции: повышенной юридической охраны прав несовершеннолетних в уголовном процессе и социальной насыщенности ювенальной юстиции.

Первый блок правовых вопросов касается судебной защиты и соблюдения ряда принципов уголовного процесса. Второй блок связан с особенностями использования специальных неюридических познаний в уголовном процессе по делам о несовершеннолетних.

Важной гарантией защиты прав несовершеннолетнего в судебном процессе является участие защитника. По уголовным делам его участие обязательно, по иным (гражданским, семейным, трудовым и т.д. ) это зависит от желания несовершеннолетнего и его законного представителя. Там, где участие защитника обязательно, не может быть принят отказ от него, заявленный несовершеннолетним или его законным представителем. Как во всех случаях обязательного назначения защитника самим судом, расходы на участие защитника должны оплачиваться из средств госбюджета. Имея в виду тенденцию дальнейшего расширения помощи защитников в делах несовершеннолетних, можно думать о привлечении социальных фондов к оплате этой юри

В начало страницы