В старое ещё советское время я прочитал в "Литературной газете" очерк о девочке-подростке, которая покончила жизнь самоубийством, потому что не смогла справиться с обвинением в краже какого-то товара в магазине. Девочка воспитывалась в "хорошей семье", родители приучали её к "хорошему", полагая, что хороший человек - сумеет справиться и с неприятностями, точнее: неприятности обойдут его стороной.
Не обошли.
Смысл очерка - о несоответствии цены, заплаченной ребёнком за несправедливое да ещё и публичное обвинение в том, чего он не совершал. Девочка не смогла справиться с мучительным стыдом за то, что кто-то смог заподозрить её в "воровстве".
Был, однако, у этой истории ещё один смысл (и я сейчас уже не припомню, написал ли об этом автор очерка, или мысль пришла мне в голову сама по себе). А можно ли публично обвинять ребёнка тогда, когда он, предположим, и совершил противоправный поступок?
В случае, если "можно", то как ребёнку защитить самого себя? Ведь нет никакого "механизма защиты", никого, кто "беспристрастно" посмотрел бы на событие и, возможно, оправдал бы тебя или, наоборот, объяснил бы тебе твоё промах.
Несправедливые обвинения - большие или маленькие - каждый из нас, вероятно, испытывал на себе. И тут приходится говорить о "двух сторонах": стороне обвинения и стороне защиты. Интересы обеих сторон очевидны. Поэтому чувствуется потребность в появлении третьей стороны. И эта третья сторона - главная, без неё ни аргументы защиты, ни аргументы обвинения не могут быть признаны как "окончательные". Эта третья сторона - судья. Беспристрастный. Справедливый. Ну и конечно, умеющий быстро рассудить дело, чтобы можно было дальше продолжать нормально жить.
В то время я впервые услышал слова: суд беспристрастный, суд справедливый, суд скорый. Они ещё ничего для меня не значили, но я уже ощущал за этими словами такие понятия как достоинство, честность, решительность. Это были хорошие качества. Об этих качествах я читал в детстве. Сказки и рассказы, повести и романы - все они изобиловали людьми честными и подлыми, отважными и трусливыми, героями и предателями... и эти сказки, повести, романы всегда имели какой-то сюжет, какой-то развитие, были полны коллизий, интриг, наконец, счастливых развязок или - несчастливых, но героических.
Почему же в той жизни - вне книжек со сказками, рассказами и романами - суждения и наказания выносились "без лишних разговоров", без выслушивания аргументов разных сторон? Почему так часто в бытовых разговорах слышались слова: да его надо просто к стенке поставить? (Чаще всего не подразумевалось буквальное "расстрелять", но сам набор слов был как лёгкое стандартное решение, принять которое может - или мог бы, (дело-то лишь в том, чтобы "разрешили") принять каждый.
Всё дело, как мне кажется теперь, состоит в нашем невежестве. Основы уважения человеческого достоинства, основы справедливого судопроизводства, основы беспристрастного следствия (вспомните хотя бы популярнейшие и доступные всем произведения про комиссара Мегрэ) - были заложены давным-давно. Но чтобы о них узнать, надо, простите, хорошо учиться. Хорошо - не в смысле на пятёрки, а в смысле - изучать те предметы, которые помогут каждому самостоятельно оценить события вокруг.
Среди таких предметов ныне есть много полезных. Но, по-прежнему, нет одного - "правозащиты".
Далеко от Москвы – 2005, №2 (44)
Юхан ПАРТС: У Эстонии нет искусственных границ. Мы -- открытый народ – 2004, №4 (42)
4 августа 2011 года – 2011 год
Мы их крепко держали за фалды. Интервью Андрея Шарого и Владимира Ведрашко – 1999, №4 (22)
Журналу Правозащитник -- 5 лет – 1999, №1 (19)
Как будто жизнь начнется снова… – 1999, №4 (22)
Жизнь недолга -- всего не забудешь – 2000, №1 (23)
Пять лет издательству Права человека! – 2000, №2 (24)
… как движение аэро – 2000, №4 (26)
Лариса Богораз: Надо добиваться того, чтобы хорошо было сегодня, а не завтра. – 2004, №2 (40)
