Экологи — излишне, по нынешним временам, интеллигентны. В драке, замешенной на огромных деньгах, интеллигенту быть битым первому. Потом, конечно, все восхитятся его выдержкой, бескорыстием и прочими человеческими качествами, но большой кусок времени, а значит, и жизни, ему не вернет никто. Все эти экологи, видите ли, по писаному закону жить хотят, чтоб люди здоровье не теряли да чтоб страна чистой и удобной для жизни была. И вот они пишут:
Директору Федеральной службы безопасности России
Н. П. Патрушеву
Глубокоуважаемый Николай Платонович!
Мы, руководители ряда общественных экологических организаций, обращаемся к Вам с просьбой о встрече. В последнее время, и особенно активно в самые последние дни, от имени ФСБ интенсивно распространяются высказывания о том, что какие-то российские экологи оказались шпионами, а российские экологические организации служат прикрытием для шпионской деятельности. Тем самым ФСБ бросило тень на все экологическое движение России — самое последовательное и активное патриотическое движение страны.
В то же время нам не известно ни одного случая, когда российские экологи оказались бы шпионами, а какие-то экологические организации — прикрытием для шпионской деятельности. Напротив, именно экологическое движение инициировало создание в начале 90-х годов в ФСБ подразделения, связанного с экологической безопасностью.
Мы верим в то, что сотрудников ФСБ забота о благополучии России тревожит не меньше, чем нас. Однако усиливающиеся беспочвенные словесные нападки некоторых руководителей ФСБ на российское экологическое движение, и что еще более неприемлемо — акции ФСБ против активистов экологических организаций, экологических журналистов и ученых-экологов, не могут не вызвать у нас по меньшей мере недоумения.
Анализ всех этих случаев невольно наводит на мысль о том, какими мотивами объясняются действия некоторых сотрудников ФСБ — только ли стремлением защищать интересы безопасности России? Не осуществляет ли кто-то в ФСБ политику, в которой общественным экологическим организациям отводится роль некоего «козла отпущения»? <...>
С уважением,
С. Барановский, «Зеленый крест»; И. Баришпол, ВООП; М. Борозин, Российский экологический союз; С. Забелин, Социально-экологический союз; А. Памфилов, Экологическое движение «КЭДР»; Л. Федоров, Союз «За химическую безопасность»; Э. Черный, Ассоциация «Экология и права человека»; А. Яблоков, Центр экологической политики России.
3 ноября 1999 г.
В 1959 году я пошел в первый класс. Школа находилась на суперсекретном Семипалатинском полигоне. Когда начинались испытания атомных бомб, нас выводили в парк, подстилали одеяла, заставляли лечь и закрыть голову чем-нибудь темным и плотным. Чаще всего это было мамино пальто. Головы закрывали, чтобы мы, дети, глазки при вспышке взрыва не сожгли. А минут через десять все дружно любовались гигантским и грозным «грибом» на фоне голубого неба. Гриб был очень далеко, за много километров от нас, а потому — не страшен.
Прошло время...
Судьбы российских офицеров Александра Никитина и Григория Пасько не просто известны всему миру, а стали пробами на честь, стойкость и интеллект. У этих самоотверженных людей «контора» отняла годы жизни, подтвердив, что ничего не изменилось — лубянское сердце Родины такое же пылающее, голова — замороженная, а руки так же неукоснительно моются после каждого дела.
Обвинения в шпионаже, измене и прочих предметах профессиональной заботы ФСБ сняты с Никитина и Пасько судом. Что же дальше?
«Сегодня, 25 января 2000 года, в здании на Лубянке состоялась встреча лидеров общественных экологических организаций с начальником Управления программ содействия ФСБ РФ генерал-майором Александром Здановичем и группой ответственных работников ФСБ. Со стороны «зеленых» во встрече приняли участие И. Ф. Баришпол (ВООП), С. И. Барановский («Зеленый крест»), М. Л. Борозин (Экологический союз), С. И. Забелин (Социально-экологический союз), О. А. Разбаш (Экология и правозащита), А. Шувалов (Гринпис), А. В. Яблоков (Центр экологической политики России).
Представителями экологических организаций были подняты вопросы о необоснованных обвинениях экологов в противоправной деятельности, в том числе в шпионаже в пользу иностранных государств, о противодействии ФСБ присоединению России к Орхус-ской конвенции о свободе доступа граждан к экологической информации. <...>
Со своей стороны представители ФСБ подтвердили свое мнение о том, что собранная Александром Никитиным и Григорием Пасько информация содержит запрещенные к разглашению сведения, и выразит надежду, что кассационные инстанции пересмотрят оправдательные приговоры, вынесенные в том и другом случае».
(Источник: пресс-релиз Социально-экологического союза).
Как говорит ныне всенародно прикомандированный к Кремлю полковник В. В. Путин, — диктатура закона». Но оцените «надежду»!
Возможно, гражданская зрелость постсоветской России начинается именно с экологов, защищающих базовое естественное право людей на жизнь. Первые, попавшие по старой памяти под «демократический» гебистский пресс, защитники гражданских прав и свобод (в просторечии — «правозащитники»), как оказалось, не пользуются массовой поддержкой в стране, никогда этих прав и свобод не знавшей. Мало того, информационно изолировать правозащитников удивительно легко на фоне всеобщей озабоченности людей проблемами собственного физического выживания. Потребовалось несколько грамотных PR-акций вроде, с одной стороны, указа президента о поддержке правозащитного движения, а с другой — обвинений в «непатриотичности» при тщательно разработанном спецслужбами четком имперско-националистическом контексте. Да и не зависят от деятельности правозащитников никакие «реальные», читай — экономические, интересы власть имущих. Ну попортят они слегка международный имидж России, так западные партнеры все поймут и простят. На то и партнеры.
Совсем другое дело — экологи. Экологическое движение, разумеется, тоже пытались взять под контроль. Документировать это, как и большинство действий спецслужб, общественные активисты чаще всего не могут. Вот что пишет нам Александр Карпов из Санкт-Петербурга:
«У меня есть гипотеза, что КГБ активно боролся против питерского экологического движения «Дельта» в начале 90-х. Но доказательств нет. Такое впечатление возникает, когда я встречаюсь с активистами тех лет: кажется, что по ним проехал каток (психологический). И подозрительное «опережающее» возникновение «зеленой» партии в Питере перед тем, как должен был собраться учредительный съезд Российской... А потом распад этой партии на пять-шесть... Но все это не доказательства. Будет интересно, если найдется материал на эту тему».
Действительно, читать эти документы будет интересно. Историкам. Лет через...
Но мотивы осуществления этого «контроля», перешедшего к концу 90-х годов в прямое преследование с целью уничтожения, резко меняются по сравнению с мотивами совдеповских времен1. Не меняются только методы. Уже не мифический «имидж» портят экологи, а ломают бизнес. С одной стороны, «повисают» иностранные инвестиции, с другой — проекты собственных промышленников с такой гигантской прибыльностью, которая наивному экономисту К. Марксу с его «300%, за которые капиталисты способны на все», и не снилась. Как ни странно, эти мотивы доказуемы документально. Интересен по откровенности отрывок из письма начальника ФСБ России по Челябинской области В. Третьякова к губернатору Челябинской области П. Сумину «Об экологических факторах безопасности региона» от 15 сентября 1999 года:
«Экологическая обстановка на нынешнем этапе является одним из важнейших факторов, учитываемых при определении инвестиционного рейтинга субъектов РФ. Челябинская область, по данным журнала «Эксперт» за 1997 год, по этому показателю находится на 88 месте в России (из 89), в результате чего по общему инвестиционному рейтингу занимает только 12-е место...
В связи с этим должен быть решен вопрос, какие материалы целесообразно представить в международные организации по этому направлению: фактические -раскрывающие всю полноту техногенного загрязнения, что отрицательно повлияет на рейтинг области, или достоверные, но «сглаженные». Негативными аспектами для инвесторов являются поднимаемые «Движением за ядерную безопасность» и международной организацией «Гринпис» проблемы радиационного загрязнения в связи с авариями и деятельностью химкомбината «Маяк», в том числе по переработке плутония, преувеличивающие экологическую опасность. <...>
С учетом изложенного, по нашему мнению, необходимо реализовать ряд первоочередных мероприятий, направленных на повышение экологической безопасности области, усиление природоохранной деятельности, для чего:
— подготовить для рассмотрения в Законодательном собрании области проект Закона Челябинской области, регламентирующего порядок проведения исследований почвы, недр, воды, воздуха и состояния здоровья людей;
— разработать «экологическую» модель области, выделив районы и предприятия с наиболее неблагоприятной обстановкой. Уточнить и провести по ним необходимую корректировку параметров, которые в дальнейшем использовать при проведении различного рода экспертиз, в том числе с участием иностранной стороны».
(Источник: Экология и права человека. Вып. 53. 15.04.2000).
Естественно, что какой-нибудь официальный рупор ФСК заявит: «Мы боремся за государственные интересы! Эти зеленые — враги России, они хотят экономически подорвать нашу страну!». А ФСБ, естественно, проведет «необходимую корректировку параметров» в целях укрепления экономики путем привлечения иностранных инвестиций на благо всего народа. Что ж, поверим на секундочку?
Теперь откроем другой документ того же чрезвычайно государственного ведомства, составленный (неизвестно, по предварительному заказу или инициативно) Касимовским отделением ФСБ.
ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ
Управление по Рязанской области
Касимовское горотделение
8 сентября 1998 г. № 16/320
Главе Администрации
Касимовского района
Лукашкину В. Е.
Президенту АО «Кротберс»
Сучковой Н. С.
В отношении движения «Хранители радуги»
«Хранители радуги» — полулегальная официально не зарегистрированная организация, т. н. «радикальных зеленых». Она не имеет внутренних регламентирующих документов и четкой структуры. Центр организации до недавнего времени располагался в г. Дзержинске Нижегородской области, где проживали руководители и активисты этой организации. В ее состав входят в основном молодые люди, не нашедшие себя в бизнесе или не ушедшие в криминал.
Образовательный уровень — выше среднего.
Организация стала известной с 1989 года по активным «экологическим демаршам» на территории России и Украины. С этого времени крупнейшими акциями «Хранителей радуги» можно считать: пикетирование Чапаевского завода по уничтожению химического оружия и Горьковской атомной станции теплоснабжения, а также Балаклавской и Ростовской А ЭС, блокирование административного здания биосферного заповедника в городе Адлере и пр. В акциях принимало участие не более 30 человек. В ряде случаев местные органы милиции проводили задержания отдельных участников за нарушение общественного порядка и распитие спиртных напитков в неустановленных местах. Уголовные дела не возбуждались.
Отличительная особенность организации в том, что участники перечисленных акций и активисты «Хранителей радуги» декларируют применение «ненасильственного террора», т. е. допускают проведение «террористических» акций против неодушевленных предметов, если они не сопровождаются насилием по отношению к людям и животным».
Члены организации «Хранители радуги» в большинстве своем являются членами анархо-синдиксшистских движений и партий и проводят мероприятия при их поддержке и непосредственном участии. Установлены их регулярные контакты с «Конференцией анархистов Нижнего Новгорода», «Конфедерацией анархо-синдикалистов» и «Анархоклубом» Российского экологического объединения. Связь с российскими единомышленниками поддерживается через «Ассоциацию движения анархистов» (АДА). В основном через Тупикина Владлена Александровича (в прошлом — активный анархо-синдикалист) по телефону... (далее следует номер домашнего телефона. — М. Б.) (г. Москва) и Интернет.
Среди лидеров анархо-экологических движений можно выделить ряд незаурядных личностей, наиболее авторитетными из которых являются следующие: теоретик и основатель анархизма в Нижнем Новгороде — Сергей Фомичев. В течение нескольких лет он возглавлял в городе и области анархо-экологическое движение. Хорошо образован, имеет ряд теоретических работ по истории и перспективам этого движения в России и регионе, поддерживает связь и ведет личную переписку с анархистами в Германии, США, Ирландии, Испании и пр. Участвовал в Касимовской акции по АО «Кротберс». 10 августа выехал в Швейцарию на экологический семинар, организованный Greenpeace.
Известен также Илья Романов — представитель «Конфедерации анархо-синдикалистов», теоретик движения, один из ближайших знакомых Фомичева. Вместе издавали газету «Третий путь». В свое время более активно участвовал в экологическом движении, в том числе в рамках «Социально-экологического союза». По взглядам — правый анархист народнического толка. Проживает в Нижнем Новгороде и в Москве.
Основной организатор пикетирования в городе Касимове — Кучинский Максим Геннадьевич, москвич, выходец из семьи дипработников, имеющий высшее историческое образование, организатор и участник многих радикальных фракций и движений анархистского уклона, член правления группы «Радикальная защита лесов». По сообщениям прессы, в результате их деятельности на территории Великобритании несколько человек получили физические травмы и увечья при проведении лесозаготовительных работ. Часто выезжает за рубеж. Активный участник движения, анархист. Издал ряд работ по истории и практике движения. Член «АДА».
ВРИО начальника В. В. Чаговец.
(Источник: сайт «Хранителей радуги»
htpp://www.chat.ru/-rk2000/)
Характеристики, конечно, лестные, но, скажите, граждане, почему федеральная служба безопасности, чьи функции — борьба с терроризмом и прочими серьезностями, направляет оперативную (персональную, заметьте!) информацию по «объектам разработки» руководителю коммерческой фирмы? Почему Касимовское горотделение ФСБ вообще «разрабатывает» эти «объекты»? Разве заведено «Касимовское дело» о шпионаже и саботаже? А ответ прост: АО «Кротберс» готовилось открыть экологически опасное производство по добыче золота и серебра из отходов и лома драгоценных металлов. Вам теперь все понятно? Я и не сомневался,
Похоже, заведено не касимовское дело, а общероссийское! В интересах грязного бизнеса и коррумпированных политиков, его лоббирующих. Ведь и дело против Григория Пасько ФСБ стала активно «раскручивать» после того, как он начал интересоваться, куда исчезли 102 миллиона долларов из 130, выделенных Японией на борьбу с ядерным загрязнением Дальнего Востока.
ФСБ — «получилось как всегда»2
Законные цели могут достигаться только законными средствами. Это — незыблемый принцип демократического развития. Сколько же раз нам при каждой смене руководства страны и Лубянки пытались вдолбить, что ЧК «теперь не то». Очень демократичный и столь же обиженный С. Степашин в 1994 году, будучи директором ФСК, поручает своему начальнику ЦОС А. Михайлову (теперь он — в Росинформцентре, поставляющем официальную информацию по Чечне) ответить питерской общественной организации «Гражданский контроль»:
«Характер и тональность ваших вопросов Директору ФСК свидетельствует, к сожалению, о живучести старых стереотипов. Несмотря на раскассирова-ние КГБ, последующие реорганизации органов безопасности, пашу открытость с представителями СМИ, синдром отождествления функций ФСК с функциями бывшего КГБ достаточно устойчив. В настоящее время Служба подчиняется Президенту России. На первом Всероссийском совещании федеральных органов контрразведки им были поставлены конкретные задачи и определены основные направления деятельности ФСК».
(Источник: Ю. Вдовин.
Спецслужбы России
и информационные права граждан.
htpp://www.hro.org/docs/reps/vdovin.htm/)
И генерал А. Зданович, руководящий организацией с загадочным названием Центр содействия программам ФСБ, не устает повторять одно и то же. Но они, мягко говоря, не совсем правы. ФСБ действует все теми же методами, отработанными десятилетиями безнаказанности. Действия чекистов (интересно, а сотрудники немецких спецслужб гордо ли носят и носят ли вообще звание «гестаповец», как сотрудники российских — «чекист»?) прямо противоречат законодательству, т. е. переступают закон. Может ли кто-нибудь рассказать о наказании должностного лица за эти действия? Располагает ли господин Зданович информацией о беззакониях, совершаемых сотрудниками ФСБ?
Пример:
Из записей Алисы Никулиной, участницы Антиядерной кампании Социально-экологического союза:
«Днем 3 декабря 1999 года мне позвонил человек, представившийся следователем Московского управления ФСБ РФ Андреевым Дмитрием Вадимовичем, и стал требовать, чтобы я немедленно явилась к нему. На мой вопрос о том, зачем я должна явиться, мне было отвечено — «для допроса в качестве свидетеля по уголовному делу»- Я сказала, что в таком случае я хотела бы получить официальную повестку. В ответ посыпались угрозы, следователь заявил, что если я не приду, то меня «доставят силой». На этом наш разговор и закончился, так как я повесила трубку.
6 декабря вечером Андреев явился ко мне лично и принес повестку. Наша с ним «встреча» была назначена на 7 декабря, 17.00. Встреча эта оказалась весьма длительной — «на свободу» я вышла только в 22.30. Разговор все это время шел «об обстоятельствах взрыва у здания ФСБ РФ 4 апреля 1999 года». Именно по делу, возбужденному в связи с этим взрывом, я была вызвана в качестве свидетеля.
Нормы УПК РФ предполагают следующий порядок допроса свидетелей: «Допрос по существу начинается с предложения свидетелю рассказать все ему известное об обстоятельствах, в связи с которыми он вызван на допрос; после рассказа свидетеля следователь может задавать ему вопросы» (ст. 158 УПК. «Порядок допроса свидетеля»).
Очевидно, следователь не читал УПК, так как он начал допрос с вопроса: «Ну, расскажите нам, что вам известно о терроризме?» Не буду пересказывать сообщенную мной следствию информацию об известных из СМИ фактах биографий Усамы Бен Ладена, Хаттаба, Басаева и т. д. Мне пришлось приложить немалые усилия к тому, чтобы вернуть следственное действие в рамки норм УПК. Следователь Андреев сопротивлялся этому, как мог. Мне пришлось достать из сумки принесенный с собой Кодекс и указать следователю на соответствующее положение. Ушло минут 30 на то, чтобы выяснить, наконец, для свидетельства по каким обстоятельствам я вызвана. Так вот, обстоятельства взрыва у приемной ФСБ — это именно то, по поводу чего следствию нужны мои показания. Андреев наконец останавливается на такой формулировке (и она была занесена в протокол).
В соответствии с нормами УПК я изложила следствию все, что мне известно по этому поводу. Показания мои выглядели так: «О взрыве 4 апреля 1999 года у приемной ФСБ мне стало известно из средств массовой информации. Обстоятельств этого происшествия, которые, возможно, излагались в тех же СМИ, я в настоящее время не помню. Однако вся эта информация доступна следствию через публичные библиотеки. Ничего более мне не известно».
Следователь Андреев отказывался записать мои правдивые и полные показания. Он заявил, что его не устраивают такие показания. Фактически все остальные 5 (пять!) часов нашей «беседы» представляли из себя попытку следователя принудить меня дать некие иные показания, известные, очевидно, только ему самому. Основной «метод», который использовал Андреев, — это постоянные угрозы фальсифицировать протокол — вместо изложенной мной информации записать в нем «отказ от дачи показаний» (что, как известно, подпадает под соответствующую уголовную статью).
Если вы думаете, что в течение этого времени меня спрашивали, где я была во время взрыва, что видела и т. д., то вы сильно ошибаетесь. Нет, ни одного подобного вопроса мне задано не было. Зато мне неоднократно задавался вопрос о том, «что мне мешает вспомнить» и «что может помочь вспомнить». Мне пришлось выдержать пять часов напряженный борьбы за свои немногочисленные «права свидетеля», а именно — право получать четкие вопросы, давать на них ответы, видеть и то, и другое записанным в протокол.
Как известно, следователь должен задавать только вопросы, имеющие отношение к расследуемому преступлению. Так вот, мне был задан такой вопрос — «если вы не можете никак вспомнить, кто взрывал, то, может быть, сообщите нам, как получали деньги от ЦРУ? Вам не стоит отпираться, нам-то известна эта информация». Затем меня «проинформировали» о том, что все экологи — государственные изменники, и им (т. е. в данный момент мне) стоит начать вспоминать все известное о террористических организациях (в первую очередь — о мифической Новой Революционной Альтернативе) и таким образом хоть как-то загладить свою вину перед родиной. Очевидно, по мнению следствия, все эти вопросы имели прямое отношение к прояснению обстоятельств взрыва у приемной ФСБ, так же как и вопросы о моей работе и личной жизни в течение последнего месяца, и вопросы о «пресловутом СоЭС» (так выразился Андреев).
Не обошлось и без прямых угроз — «вот все на допросах в ФСБ ничего не помнят, зато когда попадают в милицию, где обращаются не так вежливо и иногда бьют ногами, почему-то начинают многое вспоминать и рассказывать». На это я могла лишь заметить, что напишу в своих «поправках и дополнениях» к протоколу о фактах угроз и оказанного на меня психологического давления. Эти самые мои «дополнения», которые в соответствии с законодательством подлежат обязательному собственноручному внесению в протокол, — особая история. <...>
Сначала следователь пытался добиться от меня рассказа о том, «что я собираюсь написать». «Вначале вы должны написать — «протокол мной прочитан, с написанным согласна», — заявил Андреев. Я сказала, что не могу написать такую фразу, так как это неправда — я не согласна. И писать, конечно же, не стала, хотя Андреев пытался настаивать и повышал голос. Затем он сообщил мне, что «места там почти не осталось». Я положила перед ним УПК, открытый на соответствующей странице, буквально отняла последний лист протокола и начала писать.
Примерно каждые две минуты Андреев спрашивал меня: «Ну что, все? Все, наконец? Что вы там пишете, дайте немедленно прочитать!» Я потребовала прекратить торопить и отвлекать меня и продолжила, сделав соответствующую запись (о том, что мне мешают сосредоточиться) в протоколе.
Тогда Андреев заявил следующее: «Вы пишете там всякую ерунду. Не смейте этого делать. Вы должны писать не то, что вам хочется, а только дополнения к протоколу». Я посоветовала ему обратиться к УПК и сказала, что могу писать все, что сочту нужным, и дополнения мои не только к протоколу, но и к допросу в целом.
Тогда он заявил: «И не посмейте написать про психологическое давление!» Я ответила, что уже написала. «Но вам все равно нечем это обосновать, так что это, считай, клевета», -продолжал настаивать Андреев. Я ответила, что уже обосновала. <...>
Я сообщила Андрееву, что он не только давил на меня, но по сути требовал дачи ложных показаний (так как единственные неложные мною были даны в самом начале допроса, а все остальные пять часов от меня требовали «вспомнить» нечто, им противоречащее). На это Андреев заявил, что я определенно пишу там всякую чушь и он этого не допустит — выкинет последнюю страницу с моими дополнениями, распечатает ее еще раз и мне ее не даст, а напишет, что я отказалась от подписи. Я сказала, что немедленно записываю о том, что следователь угрожает мне фальсификацией протокола. «Не делайте этого!» — сказал он и минут на 10 замолчал.
Таким образом мне все-таки удалось написать почти все основные замечания и комментарии. К сожалению, не так полно, как хотелось бы, — сказывалась сильная усталость и активные «помехи».
После всего этого хочется задать вопрос: «Зачем вызывал меня следователь Андреев?» <...>
За поведением следователя Андреева просматривается горячее желание во что бы то ни стало «привязать» экологические организации (и конкретно — ту, в которой я работаю) к терактам. Очевидно, что экологи видятся ему как очень подходящие кандидаты на роль «руки Запада», без которой, конечно, не может существовать ни одна «серьезная» террористическая организация. С другой стороны, здесь могут иметь место усилия по дискредитации российского экологического движения.
Сам вызов меня на допрос об обстоятельствах взрыва в качестве свидетеля, в то время как ни один из вопросов следователя не указывал на то, что меня ошибочно посчитали случайным очевидцем этого события, фактически является прямым заявлением спецслужб о том, что, по их мнению, экологи имеют некую причастность к этим событиям, что им, как минимум, что-то известно о деятельности террористических организаций. Невозможно рассматривать это иначе, как прямую провокацию.
10 декабря 1999г.»
Я представляю, как был «ужасно наказан» за нарушения закона следователь Московского управления ФСБ РФ Андреев Дмитрий Вадимович!
«Диктатура закона» у них просто наиглавнейший принцип!
Профилактика будущего
Но кроме силовой поддержки бизнеса в ущерб здоровью и жизни граждан России, ФСБ ведет профилактику участия граждан в борьбе за экологию своей страны. А поскольку борьба с экологами не входит в официальный перечень прямых интересов ФСБ, то, помимо шпионажа — дела внешнего, необходим терроризм, дело внутреннее. Враг, как известно, бывает именно такой — внешний и внутренний. Хаттаба с Басаевым трогать пока не приказано, а вот опасный союз экологов, антифашистов и юных романтиков-анархистов нужно разрушать уже сейчас. Попытки «пришить» терроризм чкологам в собственной борьбе за выгодные проекты, заодно игнорируя российские законы, продолжаются и приобретают характер государственной политики. Такая политика осуществляется и в Москве, и в российских регионах. Вот, к примеру, всем известная международная организация «Гринпис» — «Зеленый мир», ролики которой в защиту природы крутят почти все телеканалы, сообщает:
«1 марта 2000 года работниками милиции была предпринята попытка опечатать Российское отделение международной организации «Гринпис» в Москве. Появившийся в офисе «Гринпис» сотрудник милиции потребовал от всех работников в течение 20 минут покинуть помещение, после чего оно будет опечатано. По его словам, основанием для этого является незаконная перепланировка офиса. Однако никаких документов в подтверждение данного заявления предъявлено не было. Также не было предъявлено никакого документа, подтверждающего существование распоряжения об опечатывании помещения. В ОВД района «Беговой» также не смогли предоставить ни одного документа, на основании которого представители экологической организации должны прервать свою работу и освободить помещение. Не смог документально обосновать действия сотрудников милиции и Глава районной Управы «Беговая» Евгений Андрианов. По неофициальной информации, со слов представителей правоохранительных органов и сотрудников районной Управы, известно, что решение об опечатывании офиса «Гринпис» было принято 29 февраля на заседании Межведомственной антитеррористической комиссии г. Москвы».
Ну а на кого возложена борьба с терроризмом в России, знают все — на Федеральную службу безопасности. А уж безопасность нашу с вами от экологов ФСБ обеспечит в тесной координации и кооперации с другими ведомствами. Например, с милицией и прокуратурой. И главное здесь, разумеется, — профилактика. Вот как «профилактируют» в Новороссийске тех, кто пытается объединиться, в том числе в протесте против строительства нефтепровода и нефтяных морских терминалов, которые будут загрязнять побережье.
Хроника событий:
Четверг, 27 апреля. Сотрудники ФСБ без всяких на то оснований допрашивают активиста новороссийского антифашистского движения Олега Кухта. Допрос сопровождается различными угрозами и запугиванием.
Пятница, 28 апреля. Высокие милицейские чины, уголовный розыск и ФСБ необоснованно допрашивают экологического активиста Платонова Антона. При этом задают ему совершенно нелепые вопросы на различные темы — от каких-то готовящихся беспорядков до его личного семейного бюджета (диктофонная запись, которую вел Антон, впоследствии была уничтожена милицией).
Суббота, 29 апреля. Ночь с 29 на 30 апреля. В Новороссийск приехали представители разных социально активных молодежных течений из городов Краснодар, Сочи, Кропоткин и Белореченск. Молодые люди хотели мирно пройти на первомайской демонстрации с антифашистскими и антиглобализационными лозунгами. Все они остановились дома у одного новороссийца. Вечером, около 23 часов, возле парка Ленина на пятерых идущих по домам молодых людей (четверо новороссийцев и один сочинец) набросились люди в милицейской форме и с автоматами. Всех пятерых отвезли в Центральное отделение милиции, по дороге автоматчики сообщили по рации: «Да — это те, кто нам нужен».
Примерно в это же время, в доме, где остановилась кубанская молодежь, была организована милицейская облава. Без предъявления служебных удостоверений, ордера и каких-либо законных оснований люди в милицейской форме под дулом автомата отвезли всех, кто находился в доме, в то же Центральное отделение. В доме произвели обыск, во время которого один краснодарец заметил, как человек в милицейской форме засунул себе в карман 4 компакт-диска — хозяева их впоследствии не досчитались. В отделении все задержанные подверглись снятию отпечатков пальцев, видеосъемке и индивидуальному допросу. На допросах всем задавались одни и те же вопросы (список вопросов прилагается). На вопрос, «на каких основаниях мы здесь задерживаемся?», милиционеры или отказывались отвечать, или отвечали некорректными выражениями. Майор милиции Холостое А. П., заявивший, что он — ответственный за все происходящее, тоже ничего не ответил по поводу причин задержания.
Утром, в шестом часу, новороссийцы были освобождены, а иногородних кубанцев под конвоем милицейской машины насильно отогнали на ж/д вокзал.
Воскресенье, 30 апреля. Утром 15 молодых людей из Краснодара, Сочи и Белореченска с вокзала отправились на квартиру к новороссийской антифашистке Ире, чтобы отоспаться после ночи, проведенной в милицейском участке. Около 13 часов в дверь позвонили, Ира открыла дверь и в квартиру вломились около 10 людей в милицейской форме, заявив, что это «проверка паспортного режима». Квартира была подвергнута обыску, а на требование хозяйки предъявить ордер или хотя бы служебные удостоверения «милиционеры» отвечали, что «это не обыск — это досмотр». Платонов Антон, пришедший в гости к своей подруге Ире, вел диктофонную запись. У него силой отобрали диктофонную кассету, которую потом возвратили, стерев все записи.
Всех находящихся в квартире у подъезда ждали 7 милицейских «Газелей» и легковушек. Молодые люди насильно «упаковывались» по 6-7 человек в душные 3-местные кабины машин и всех опять отвезли в тот же участок на Грибоедова. Там все шло уже по отработанному сценарию, лишь с той разницей, что у тех, кто побывал здесь ночью, не взяли отпечатки пальцев. Опять снимали на камеру и заставляли отвечать на все те же нелепые вопросы.
Незаконно продержав в милицейском участке не менее 6 часов, иногородних антифашистов насильно погрузили в автобус и депортировали в Крымск. Без всяких объяснений и оформлений были изъяты все транспаранты и листовки.
Список вопросов задаваемых на допросах:
1) Установочные данные лица.
<...>
6) С какой целью собирались?
7) Зачем вывесили над домом флаг анархистов?
8) Кто организовал сборище (ФИО, клички)?
9) Кто и по каким вопросам выступал на собрании?
<...>
14) Какие акции планировались против КТК (Каспийский трубопроводный консорциум)?
<...>
21) Какие антифашистские акции планировалось осуществить с 30 апреля и в майские праздники? Кто их организатор? Кто исполнители?
22) Какую роль в организации мероприятий играет Социально-экологический союз?
23) Кто организовал съезд и другие мероприятия?
24) Какие общественные организации города, края, других регионов приняли участие в съезде?
(Источник: Центр «Дупло», htpp://come.to/duplork.)
ФСБ по давней чекистской традиции таким образом готовит молодые кадры диссидентов для нового режима в России. Чтобы без работы не остаться, а заодно и нефтяной бизнес поддержать. Нужная реакция достигнута:
«Полный аут. Однако паранойя и страх властей перед нами чуть греет душу. Но обидно, что, в принципе, он пи на чем таком реальном не основан. Просто порядки нынче такие. А мы лишь хотели провести вполне легальные мероприятия... Но нас за людей не считают и сделают с нами ВСЕ, ЧТО ОНИ ХОТЯТ. <...>
Сегодня просто быть анархистом является преступлением! Из нас на самом деле хотят состряпать «врагов общества, экстремистов и тому подобных террористов». МЫ ИМ НУЖНЫ! МЫ ИМ НУЖНЫ В СОБСТВЕННЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЦЕЛЯХ! Что делать?»
(Из письма участника вышеописанных событий).
Мирный атом с Лубянки
Страна наша богата, но об этих ее богатствах необходима неусыпная забота. О нефти и драгметаллах позаботились, пора и об атомной энергетике вспомнить.
6 сентября 1999 года возле своего дома сотрудниками ФСБ был задержан директор Антиядерной кампании Социально-экологического союза Владимир Сливяк:
«Они предъявляли документы, но так, чтобы нельзя было заметить фамилии. Полтора часа меня совершенно незаконно допрашивали об экологической деятельности, примешивая время от времени вопросы о терроризме. Но допрашивавших на 90% интересовала моя экологическая деятельность и деятельность Антиядерной кампании».
Доблестные чекисты продемонстрировали упрямому экологу пачку из-под сигарет «Честерфилд» с наркотиками и спросили: «Хочешь, мы сейчас ее у тебя найдем?» От продолжительного ареста его спасла случайность: во время допроса на его мобильный телефон позвонил знакомый и Владимир успел сказать, что его задержали.
Московского эколога Якова Кочкарева задержали в тот же день, что и Владимира Сливяка. Сотрудники ФСБ, производившие задержание, обвинили его в «незаконном хранении без цели сбыта наркотических средств» (статья 228, ч. 1 УК РФ). Наркотики были обнаружены у Якова, упакованными в ...? Правильно, в пачку из-под сигарет «Честерфилд». Адвокаты уверены, что наркотики подбросили, но Кочкареву пришлось полгода отсидеть в тюрьме. Задержали его в 15 часов, а медицинское освидетельствование, которое «выявило, что Кочкарев находился в состоянии одурманивания неустановленным фактором», оформлено в 22 часа. Почти месяц его допрашивали сотрудники Федеральной службы безопасности, хотя статья, которую ему предъявили, не предусматривает подследственность ФСБ. Допрашивали его в основном о связях и знакомствах с представителями экологических организаций. Досудебная экспертиза не установила «наркологического статуса» обвиняемого. Родные об аресте Якова узнали случайно из разговора с сотрудниками ФСБ, занимающимися делом Новой Революционной Альтернативы — организации, подозреваемой в причастности к взрывам у приемной ФСБ России в апреле и на Манежной площади в сентябре 1999 года.
В те же дни в Екатеринбурге сотрудники ФСБ произвели ряд обысков у активистов общественных движений, обнародовавших факты об атомной индустрии и работе Белоярской АЭС. По словам экологов, на допросах разговор шел в основном о деятельности экологических организаций, несколько вопросов было задано об экстремистских группах и взрыве на Манежной площади в Москве.
7 сентября 1999 года координатора Антиядерной кампании в Воронеже Алексея Козлова «пригласили» в воронежское управление ФСБ «для неформального разговора», причем приглашавшие пообещали Алексею, что в случае неявки его ждут неприятности. Спрашивали его исключительно о деятельности Антиядерной кампании и других экологических организаций, об их финансировании из-за границы.
Очень многоаспектное внимание к важной энергетической отрасли и всему, что вокруг нее происходит.
Большие заботы государственных мужей
А происходит многое. В том числе — битва за разрешение на ввоз в Россию и захоронение в ее земле отработанного в других странах радиоактивного ядерного топлива. Проблема оценивается в десятки и сотни миллионов долларов. Особенно привлекательно эта проблема выглядит на фоне ликвидации Госкомэкологии. Многоликий С. Степашин, успевший бесстрашно повозглавлять борьбу на всех государственных фронтах, в период своего краткого премьерства успел исключить постановлением правительства из сферы ведения ненужной Госкомэкологии вопросы обращения с радиоактивными отходами и лишить ее мешающей многим возможности — надзора и контроля в области обеспечения радиационной безопасности. Подготовка к изменению законодательства, запрещающего ввоз в Россию ядерных отходов, началась, как положено, заранее. Осенью взялись за экологов, весной — продолжили. Правда, было много неудач для ФСБ. Никитина оправдали, у Пасько не та статья и на свободе оказался, даже пришлось после нескольких судов извиняться перед дальневосточным ученым, заслуженным деятелем науки РФ, известным специалистом в области радиоактивного загрязнения морских акваторий Владимиром Сойфером, за незаконный обыск у него дома. Но это — временная полоса неудач. Намечаются новые подходы к проблеме уничтожения экологических общественных организаций.
Прокуратуры самых разных областей страны от Сахалина до Питера недавно очень заинтересовались системой финансирования экологов. Денег, говорят, у экологов — немерено, и гульденов, и франков, и марок всяких, и долларов. Пора на пользу государству обращать. А государство — это кто?
Эпилог
Всего не расскажешь в журнальной статье. Даже все случаи беззакония не перечислишь. Но то немногое, о чем удалось, подробно или кратко, рассказать, дает представление о происходящем. Выстраивается государственная политика незаконных и безнаказанных
репрессий против общественных организаций и активистов, борющихся за жизнь и здоровье населения России, не только сегодняшнего, но и будущего — наших детей и внуков. И политику эту реализует прежде всего Федеральная служба безопасности Российской Федерации, обеспечивая постоянное повышение уровня опасности жизни в нашей стране и в соседних странах. Декларируя некие «высшие» государственные интересы и цели, ФСБ реально работает на недобросовестных бизнесменов и политиков, не забывая при этом получать зарплату из карманов честных налогоплательщиков. Тем самым ФСБ ведет открытую антигосударственную деятельность:
— способствуя подрыву здоровья как основы жизни многих поколений граждан России и сопредельных стран;
— помогая уничтожению трудовых и природных ресурсов России;
— расходуя нецелесообразно средства государственного бюджета РФ;
— дискредитируя государственное управление РФ в глазах граждан собственной страны.
Ясно, что ни эта служба, ни какие-либо другие государственные учреждения, организации и чиновники не несут ответственности перед НАМИ, гражданами России. И продолжаться это будет до тех пор, пока мы сами позволяем.
Автор благодарит за предоставленные материалы:
Социально-экологический союз России (htpp://www.ecoline.ru),
электронный журнал «ЭкоНьюс»
Hезависимого центра экологической информации (Санкт-Петербург)
htpp://www.friends-partners.org/-valery/econews),
бюллетень «Экология и права человека»,
издаваемый Союзом «За химическую безопасность»
(htpp://ecology.iem.ac.ru/eco-hr/),
Центр экологической политики России,
Ольгу Мирясову, Алису Никулину, Эрнста Черного, Александра Карпова и многих других активистов-экологов.
1 «Идейность» многих направлений деятельности КГБ весьма сомнительна. Это бессребреники-диссиденты запустили формулу «наименее коррумпированная структура», которой ныне козыряет ФСБ. На самом же деле КГБ всегда занимался финансами и коммерцией, начиная с обеспечения потоков «золота партии» на террористическую деятельность в других странах и кончая контролем внутреннего советского черного рынка валюты, импортной аудиоаппаратуры, пластинок и прочей полу- и полной контрабанды.
2 Никогда не верьте знаменитому черномырдинскому «хотели как лучше, а получилось как всегда». Это, конечно, блестящий PR-ход, играющий на вечном русском сочувствии дурачкам. Но взрослые люди, претендующие на психическую нормальность, осуществляющие управленческие функции в государстве, не имеют права на безответственные поступки и слова. А значит — именно как хотели, так и получилось.
