Человеку всегда плохо, когда его судят на основании ложных показаний, в закрытом судебном заседании и лишают свободы по ложному доносу. Человеку всегда плохо, если обладающие огромной силой ведомства накапливают о нем информацию и потом используют ее для того, чтобы травить, шантажировать, склонять к сотрудничеству.
Слово «контроль», имеющее в переводе с английского несколько значений, претерпев эволюцию, по-русски понимается как «управление». Представьте себе, что вы можете контролировать все действия ваших непослушных детей, но не можете повлиять на то, куда и с кем они пойдут. Контроль без управления не имеет смысла. Среди правозащитников, а также противников контроля за гражданами встречаются верующие, которых не волнует, известны ли Богу их действия; это, видимо, происходит от того, что они не ждут с его стороны вмешательства. Контроль без управления не страшен. Попробуем сформулировать то, что мы хотим обсудить, то есть управление деятельностью спецслужб. Если же по традиции под «управлением» понимать полное управление, то тогда можно будет говорить уже о «вмешательстве».
Конфликт между спецслужбами и личностью — это часть вечного и неразрешимого конфликта между обществом и личностью. По-видимому, создание общества как формы взаимодействия людей на определенном этапе развития цивилизации неизбежно: ни один народ не миновал этой стадии. Общество известным образом ограничивает действия людей — одних в интересах других и их действия в собственных интересах. Многим понятна необходимость милиции, которая ловит преступников и нас защищает, точно так же никто не сомневается в необходимости светофора. Далее, как известно, есть несколько обществ, устроенных по-разному и исповедующих различные ценности. Некоторые из них — причины сейчас не важны — посягают на другие общества, и эти другие общества защищаются, защищая во многих случаях своих граждан. Созданные для этой цели службы в процессе такой защиты ограничивают при этом права граждан. Понятно, что эффективность любой борьбы — с преступником, с дураком, с другим обществом — увеличивается при условии использования фактора секретности.
Как правило, все ведомства стараются действовать в режиме секретности. Ни в одно учреждение простой гражданин просто так не попадет. На пике перестройки на здании Минатомэнерго появилась вывеска, но затем ее сняли; центр Москвы нашпигован загадочными учреждениями без вывесок и с занавешенными окнами; несмотря на отмену цензуры, для научных изданий требуется предоставление «актов экспертизы». Между тем все эти «секретности» не имеют цели ущемить права граждан — все они направлены только лишь на обеспечение спокойной жизни самого ведомства. Ведь известно, что действия Минатомэнерго, Минводхоза или мелиораторов Средней Азии принесли людям не меньше бед, чем деятельность КГБ.
Итак, говоря о спецслужбах, мы имеем в виду системы, которые должны действовать в режиме секретности. Таким образом, вопрос о контроле за этими службами и об управлении ими по существу вопрос сложный, ибо, вводя контроль и управление, мы идем против природы этих систем и тем самым преуменьшаем их эффективность.
Действие любой системы базируется на системе условностей. Понятно, что, не будь такой системы, никакое противодействие не было бы успешным. Не подлежит сомнению, что армия может в течение суток уничтожить все гражданское население страны или, например, КГБ — уничтожить всех инакомыслящих или, применив соответствующие химвещества, заставить любого из нас отвечать на любые вопросы. А уж шантажом, используя высказывания близких людей и друзей, можно вообще добиться чудес. Более того, надо ясно понимать, что мы никогда не узнаем, как именно это делалось и какие планы и распоряжения ныне существуют на этот счет. Среди массы слухов, которые циркулируют в нашем обществе, — о трех (Министерство обороны, КГБ и ЦК КПСС) мощнейших системах, имеющих досье на граждан, о подслушивании телефонов и перлюстрации и о многом другом — есть, наверное, и правда, и выдумка. Но ситуация такова, что ни об этом, ни о многом другом мы никогда ничего не узнаем. Частично шанс был упущен в августе 1991 г., когда толпа остановилась перед Железным Феликсом, а не ворвалась в подвалы зданий. Приведем пример условности, существующей в обществе. Известно, что занятие номенклатурного поста часто сопряжено с воровством госимущества, незаконным приобретением дач, счетами «где-то там», куда переводятся партийные деньги, недвижимость «где-то там» и т.д. Существуют и другие каналы «кормушек». Один вполне прогрессивный депутат удивился, когда при обсуждении закона о выезде и въезде он узнал, что наличие нескольких загранпаспортов и возможность выдачи загранпаспортов разными организациями открывают дорогу злоупотреблениям. Когда же было указано, что тем самым определенным лицам предоставляются привилегии, он ответил, что бороться с этим бесполезно и не нужно, так как, если ему будет нужно, чтобы кто-то получил загранпаспорт, он «просто позвонит» в УВИР и паспорт будет выдан. Отметим, что многие граждане ждут до месяца, чтобы сдать документы, и до шести месяцев (при законном сроке в один), чтобы получить загранпаспорт. Это никого «наверху» не беспокоит, ибо все, кто мог бы что-то изменить, получают паспорта путем «простого звонка». Ввиду большой роли условностей в нашей жизни можно уточнить задачу — спроектировать систему управления спецслужбами государства с учетом существующих в обществе условностей.
Какие именно черты работы спецслужб вызывают наибольшее отвращение и негодование? Во-первых, история спецслужб. Она более чем мрачна. Ни один перебежчик и ни один бывший сотрудник не рассказал и десятой доли того, что он знал (а знал он немного, это одно из основных свойств таких систем — каждый должен как можно меньше знать).
Во-вторых, индивидуальность действий. Ведомства, которые мы сравниваем с КГБ, — Минводхоз, Минатомпром, мелиораторы — действуют «на всех». И это психологически легче. А между тем спецслужбы никогда не имели дела со «злом вообще», они всегда были нацелены индивидуально.
В-третьих, все спецслужбы выступают как целое; конкретные личности и исполнители строго анонимны, а это влечет безответственность, причем безответственность двоякую — личностям не приходится задумываться об аморальности своих действий, а анонима невозможно преследовать за действия, наказуемые по закону. Кстати, в некоторых случаях в законе установлена еще и дополнительная защита — например, сотрудники этих органов «при исполнении» изымаются из области действия, допустим, милиции. Иными словами, если оный сотрудник, сосед по лестничной площадке, подсоединяется к вашему телефону, то вам даже нет смысла вызывать милицию... Однако проблему анонимности и безответственности все-таки можно решить. Заметим, что даже в прошлые советские времена, когда чиновник еще более, чем сейчас, ничего не боялся, только от двух вещей он хоть чуть-чуть, но вздрагивал: от просьбы назвать свою фамилию и от просьбы дать ответ в письменном виде, то есть от посягательства на анонимность. Личностью элемент системы не только не должен был быть, но даже боялся ею быть. В-четвертых, проблема нарушения прайвеси — права на приватность, как это слово иногда переводят. Однако это более сложное понятие, и специалисты (например, см.: Петросян М. Е. Правовые аспекты охраны личной жизни. ИНИОН. М., 1986) различают четыре значения прайвеси — уединение (solitude), интимность (intimacy), сдержанность (reserve), анонимность (anonimity). Заметим, что уважение к прайвеси в нашем обществе еще не стало нормой. Оно не есть результат нежелания беспокоить друг друга, естественного для культурного человека, а есть реакция на господство тоталитаризма, господство всепроннкновения спецслужб, а если взглянуть глубже — реакция на идеал коммунистов, которых психологи называют «коммунистас». Это — сладкое чувство слияния, чувство локтя, чувство безответственности. Как приятно толпой топтать упавшего! Вспомните фильм «Обыкновенный фашизм»...
Проблему нарушения прайвеси (в том числе перлюстрации, подслушивания, проникновения в жилища) также можно частично разрешить.
Дело в том, что люди привыкли видеть в действиях спецслужб следующее:
— прямое нарушение закона — арест, задержание и обыск с нарушением норм, установленных в УПК, признание виновным без суда, фальсификация показаний и вещественных доказательств и т.д.;
— содействие нарушению закона пли содействие ограничению законных прав личности — оказание давления на администрацию с целью увольнения или предоставление следствию аргументов, полученных незаконным путем;
— нарушение прав человека (тех, которые европейцы называют «универсальными»);
— нарушение прав человека, являющихся традиционными в данной стране (в 1993 году была сделана попытка провести в Верховный Совет закон, предусматривающий поголовное снятие отпечатков пальцев).
Итак, наша задача — предложить какие-то решения, которые с учетом условностей общества помогут людям защититься от следующих действий спецслужб — анонимности и безответственности, нарушений прайвеси, нарушений закона и содействия этому, нарушений универсальных прав человека и традиционных его прав.
Перейдем к позитивной части.
1. Проблема анонимности и безответственности
Предлагается текст статьи закона.
«Задержание считается незаконным, если задержанному или, по его желанию, адвокату либо иному лицу по его выбору не были в течение одного часа в письменной форме предъявлены основания для задержания и представлены личные данные (фамилия, имя, отчество, место работы, должность) всех непосредственно участвующих в задержании лиц. Любое должностное лицо при совершении процессуальных действий обязано носить при себе личную карточку с этими данными. Сообщение не соответствующих истине данных или сокрытие таковых влечет увольнение из системы государственной службы без права приема на любую другую государственную службу. За законностью каждого процессуального действия отвечает лично одно, установленное должностной инструкцией, физическое лицо из состава лиц, присутствовавших при задержании.
Данные всех лиц, сотрудничающих в любой форме со спецслужбами, как состоящих, так и не состоящих в штате, в обязательном порядке публикуются не позднее чем через пять лет после достижения договоренности и начала такого сотрудничества, или, если предварительная договоренность отсутствовала, после первого случая такого сотрудничества, или, если сотрудничество имело место до принятия предполагаемой статьи закона, после его принятия. Судебные процессы по этой статье не могут быть закрытыми, иначе как по желанию истца».
Примечание: Конечно, закон о люстрациях многих отучил бы «стучать»; но ведь эти люди, становясь доносчиками, не предполагали люстрации или даже раскрытия. Поэтому прибегать к их помощи сейчас просто непорядочно.
Заметим, что все изложенное в этой статье, равно как и в последующих, должно в равной мере относиться к гражданским и военным лицам.
2. Нарушения прайвеси (любой из четырех перечисленных выше разновидностей)
Предлагается текст статьи закона:
«Нарушение прайвеси в любой форме без оснований, предусмотренных законом, может быть предметом иска в суде, как к физическому, так и к юридическому лицу; в последнем случае необходимо установление виновного — конкретного физического лица.
Нарушение в любой форме прайвеси граждан без оснований, предусмотренных законом, преследуется по закону. Лицо, нарушившее без достаточных оснований прайвеси граждан, должно наказываться так, чтобы его неудобства были не меньшими, чем неудобства пострадавших от его действий граждан. Допускается ограничение прайвеси виновника в пользу истца, если он выразит такое желание. О нарушении в любой форме прайвеси гражданина, если оно совершено без его ведома, или о даче распоряжения о таком нарушении, независимо от наличия основания, предусмотренного законом, должно быть сообщено гражданину в письменной форме с указанием ответственного лица не позднее чем через месяц после нарушения или дачи распоряжения о нем. Отсутствие такого уведомления может быть предметом иска в суде, и оно преследуется по закону. Мерой наказания является увольнение из системы государственной службы без права приема на любую другую государственную службу.
Судебные процессы по этой статье не могут быть закрытыми, иначе как по желанию истца».
Примечание: Использование условностей, существующих в обществе, в данном случае носит педагогический характер — предполагаемая мера имеет своей целью приучить граждан к уважению понятия «прайвеси». Конечно, в законе это понятие должно быть конкретизировано, в частности в указанном выше смысле или более глубоко.
Закон о прайвеси должен иметь обратную силу, то есть все секретные базы данных должны быть уничтожены. Конечно, сделать это трудно, но эти данные не должны существовать, и их недопустимо использовать при осуществлении каких-либо действий. Надо попытаться исключить даже возможность «отмывания» упомянутых данных, аналогичного «отмыванию» денег. Можно предложить менее строгие условия при опубликовании списка всех баз данных, содержащих сведения о личностях, и предоставить возможности каждому лицу знакомиться с его досье из любой базы данных в течение одного месяца после запроса, а также корректировку данных согласно требованиям лица, включая полное уничтожение этих данных.
3. Прямое нарушение закона
Конечно, нарушить закон может любой человек, и сотрудник спецслужб также может кого-то убить или ограбить — он тоже человек. Казалось бы, мощный независимый суд и такая же адвокатура должны решить эту проблему или решить ее в той мере, в какой она решается в цивилизованном обществе. Но с учетом условностей, существующих в нашем обществе, этого недостаточно. А условность — это безнаказанность должностного лица и фактическое (а согласно некоторым законам и формальное) исключение его из сферы действия закона.
Поэтому предлагается следующий текст статьи:
«Нарушение закона, если оно совершено сотрудником государственной службы и связано с использованием им служебных обязанностей или с возможностями, предоставляемыми ему этой службой, всегда является основанием для возбуждения дела в суде, и, если виновность доказана, с учетом соответствующих статей Кодекса, виновный наказывается увольнением с государственной службы без права приема на любую другую государственную службу и возмещением потерпевшему ущерба. Лицо, нарушившее без достаточных оснований прайвеси граждан, должно наказываться так, чтобы его неудобства были не меньшими, чем неудобства пострадавших от его действий граждан. Например, необоснованное задержание и арест должны повлечь задержание и арест на тот же срок с содержанием в тех же условиях и виновного, допустившего задержание и арест».
4. Содействие нарушению закона или содействие ограничению законных прав личности
Содействие ограничению законных прав личности законодательством предусмотрено: не имеют силы в суде доказательства, полученные незаконным путем. К сожалению, этого правила недостаточно, ибо судьи тоже люди, и случаи, когда правосудие осуществляется не (или не только) по закону, но и «по справедливости», встречаются часто. Поэтому наряду с ответственностью за противозаконную добычу доказательств следует предусмотреть такую же ответственность за передачу информации.
Содействие нарушению закона определяется как пособничество, и ответственность за это действие предусмотрено УК. Но что делать, если передача противозаконно добытой информации влечет не нарушение закона как такового, а ущемление прав личности, например, данные подслушивания телефонного разговора передаются администрации предприятия, которая, не нарушая формально закона, увольняет человека или лишает его допуска (что тоже может повлечь увольнение)? Можно ли защищать личность в такой ситуации?
Во-первых, мы предлагаем привлекать к ответственности за незаконное добывание информации и, во-вторых, — за ее передачу; наказание в виде отлучения от государственной службы и ее преимуществ послужит достаточным предостережением. В-третьих, следует дополнительно установить, что если использование противозаконно полученной информации повлекло нежелательные с точки зрения интересов личности последствия, то суд может установить компенсацию или потребовать восстановления существовавшей до получения такой информации системы по выбору истца (второе хотя и нереально, но важно в принципе).
Согласно «теории общего предупреждения», мысль о наказании останавливает преступника. Теория эта, как известно, на практике подтверждается слабо. А вот мысль о бесполезности передачи такой информации и использования ее может и подействовать. Кроме того, опасность лишиться «кормушки» и «кресла» в нашем обществе действует как сдерживающий фактор...
5. Нарушение «универсальных» прав человека
Эта часть проблемы наиболее проста. Достаточно ввести эти нормы в Конституцию и законы, и нормы должны со временем «заработать». Конечно, в нашем обществе эти нормы имеют опять же несколько педагогический характер, и реально они заработают не сразу, ибо период, в который сейчас входит Россия, — это период «дикого» капитализма, а в это время имеется спрос на защитников по хозяйственным и финансовым делам, а не по правам человека. Остается надеяться только на,умных спонсоров, понимающих, что в обществе без прочного правосознания деньги «делать» нельзя.
Разумеется, необходима ответственность должностных лиц за действия, нарушающие права человека без законного на то основания, и компенсация потерпевшему.
6. Нарушение прав человека, являющееся традиционным в обществе
Данный раздел наиболее сложный по существу, ибо в обществе существуют разные традиции, в том числе и нарушения прав человека, например традиция бить детей или сотрудничать со спецслужбами.
Идея об управлении традициями — одно из порождений коммунистического мировоззрения. Достаточно вспомнить раздел в УК «Преступления, составляющие пережитки местных обычаев». Вопрос о традициях весьма сложен, и более или менее обоснованно можно утверждать, что имеет смысл поддерживать те традиции, которые являются общепринятыми в тех обществах, к которым Россия стремится...
К счастью, в данном случае — в вопросе об управлении деятельностью спецслужб — полный прогноз будущего России не нужен. Есть явления, которые мы видим во всех обществах, существующих на Земле. Человеку всегда плохо, если его хватают и, не объяснив причин, на неизвестно какое время сажают за решетку. Человеку всегда плохо, когда его судят на основании ложных показаний, в закрытом судебном заседании и лишают свободы по ложному доносу. Человеку всегда плохо, если обладающие огромной силой ведомства накапливают о нем информацию и потом используют ее для того, чтобы травить, шантажировать, склонять к сотрудничеству. Во многих новых законах видно стремление все поставить под контроль, обусловить любое действие необходимостью получения разрешений. Как минимум это дает возможность заработать, как максимум — держать всех в страхе.
В Конституцию должна быть включена норма, запрещающая принятие законов, ограничивающих или ущемляющих права человека. Законодательные акты, ограничивающие эти права, должны приниматься только в условиях чрезвычайного положения, только на время его действия и не должны иметь необратимых последствий (например, недопустимо накопление информации).
В целом все перечисленные меры апеллируют к закону, к суду, к адвокатуре. Сегодня важность этих служб, их роль и статус в нашем обществе недостаточны для того, чтобы считать общество правовым. Но мы надеемся, что со временем ситуация будет меняться к лучшему.
Создать серьезную систему противодействия спецслужбам можно, если располагать средствами, сравнимыми с теми, которые потрачены на создание спецслужб. А такие средства может выделить только государство, но оно, естественно, не будет этого делать. Даже самая скромная программа требует существенного расширения деятельности правозащитных организаций, создания профессиональных и массовых средств информации, ориентированных в основном на правозащитную деятельность. В важности этого убеждает и та борьба с самиздатом, которая всегда велась, и та тщательность, с которой сейчас стараются ограничить независимость средств массовой информации.
Важным, хотя по существу и техническим вопросом является контроль за секретной информацией. Если в принципе мы согласны, что в обществе может быть что-то секретное, то как обществу, то есть всем людям, это контролировать? Даже в бывшем ВС РФ проводились закрытые слушания, а сколько принимается всеми властями документов, которые не публикуются и которые нигде нельзя даже прочесть.
Один из возможных выходов — это предоставить депутатам парламента право знать все. Риск при это не очень большой, ибо далеко не все депутаты интересуются спецслужбами, а уж сколько раз продавали государственные тайны самые проверенные сотрудники этих служб...
