Телеканал ТВС, программа «Бесплатный сыр», эфир 3 ноября 2002 г.
Здравствуйте! Я Виктор Шендерович, это программа «Бесплатный сыр» — программа о России и тех, кого она себе выбирает. В прошлую субботу мы не вышли в эфир — страна была занята другим. Она в тот день никого не выбирала — просто платила за выбор трехлетней давности. Но, кажется, этого так и не поняла. В России (это не мной замечено) самое главное: не что произошло, а как это потом назвать. Очень внушаемое население обитает на этих просторах, настоящему мастеру - одно удовольствие. Узурпируешь, например, власть, называешь это Великой Октябрьской Социалистической революцией — и вперед, пока счастливый народ не начнет на последнем издыхании кровью харкать. Но революция - дело прошлое, а на днях в России случилась «блестящая операция по освобождению заложников». Те, кто выжил, не забудут этого блеска никогда.
23 октября полсотни вооруженных бандитов — убийцы и вдовы убийц — ворвались в Театральный центр и захватили в заложники почти тысячу человек. Террористы были чеченцами. Самым поразительным тут следует признать не то, что они захватили здание в центре Москвы, а то, что на третьем году второй чеченской войны ничего подобного никто в руководстве страны, как выяснилось, не ожидал.
Это по-нашему: изо всех сил зафигачить в борт шаром — и страшно удивиться, когда под тем же углом отскочит. И еще раз поставить шар на то же место — и опять зафигачить. И снова удивиться отскоку. Мы же войну для них затевали, а не для себя. Для себя — мы совсем другое имели в виду: рейтинг для дорогого ВВП, военный бюджет побогаче, подъем державности, национальную гордость расчесать... А кровь имелась в виду исключительно чеченская.
А тут вдруг такое. Впрочем, к терактам спецслужбы были готовы давно. Еще после взрывов домов в Москве народу было обещано — «мышь не проскочит». Насчет мышей не знаю, а здоровые звероящеры с полными автобусами оружия и взрывчатки въехали в столицу без вопросов... Некоторые настырные граждане уже дней десять спрашивают: как это могло случиться? Как это — полсотни боевиков гуляют по Москве, а на Лубянке про это — ни ухом, ни рылом? Совершенно неуместная постановка вопроса. Лубянка совершенно на другом специализируется, у нее свои радости! Вот диссидента сгноить — это счастье наследственное. Журналиста своровать и отдать каким-нибудь смутным чеченцам в надежде, что они его пришьют, помните? В личную жизнь телезвезды повнедряться с жучками-паучками... эколога Пасько извести, историка Сутягина изловить и не выпускать — слава те, Господи, четвертый год в камере, без приговора... Вот — непыльное дело жизни! А боевики — черт их душу знает... Тут же башкой думать надо. То же самое — милиция. От этих совсем смешно что-то требовать, милиционеру чеченский вопрос — только в радость. По пятьсот рублей в месяц с брюнета за временную прописку, по штуке с каждого лотка на рынке, плюс уличные облавы на забывших паспорт. Не дай бог замиримся с брюнетами, такая статья дохода отвалится, не приведи господи! Но пока все путем, война идет, деньги капают. С Бараева напоследок тоже небось взяли — за проезд со взрывчаткой к месту представления.
Двух главных российских борцов с терроризмом — генерала Патрушева и просто Грызлова — россияне увидели на следующий день после захвата «Норд-Оста» в компании с самым главным борцом, в Кремле. И все они сразу сказали друг другу: главное — спасти жизни заложников. И как-то, при взгляде в эти лица, сразу поверилось, что именно это им и главное.
И вслед за президентом все политики страны, по очереди, начали подходить к микрофонам и говорить: главное — спасти жизни заложников. Это — вообще. А в частности, у каждого в эти дни был свой маленький политический бизнес. Быстро образовались клубы по интересам. Наш человек в Страсбурге, Дмитрий Рогозин, начал с того, что оплевал лорда Джада.
Лорд Джад, конечно, главная российская напасть на чеченском направлении. Ездит, смотрит, развернуться не дает. Это он, поди, превратил республику в груду развалин и своровал деньги, выделенные на ее восстановление. Джад, безусловно, ужасен, и все-таки на месте Рогозина в процессе борьбы с лордом я бы попытался хоть немного скрывать свое удовлетворение по поводу произошедшего: «...есть отдельные как бы люди, от которых мы пока еще не дождались реакции, но, надеюсь, что дождемся. В частности, меня интересует мой дорогой партнер — лорд Джад. Что-то пока от него реакции я не вижу. Значит, если не будет реакции — сделаем тяжелые выводы».
Клубы по интересам продолжали работу бесперебойно. Пока Дмитрий Олегович пинал лорда, некто безымянный в российских руководящих верхах раскручивал межнациональную тему.
Это уж потом выяснилось, что и грузин никаких боевики не отпускали, и «лиц исламской национальности», как удачно выразился вот этот штабной господин, тоже не отпускали, и некоторые из них погибли, отказавшись бросить своих русских и нерусских товарищей... Но это всё выяснилось потом, когда никому уже не было интересно, а перед тем вся страна двое суток пересказывала гувэдэшную байку про грузин, которых отпустили чеченцы, — с большими геополитическими выводами, разумеется!
В ночь и наутро после захвата десятки граждан — депутаты и просто люди — предлагали себя в заложники вместо женщин и детей «Норд-Оста», но террористы всем отказали. Они хотели видеть в этом качестве только главу Чечни Ахмада Кадырова.
Кадыров оказался большого ума человек. 50 московских жизней обещали пощадить боевики за его появление в зале, но Кадыров вовремя сообразил, что его жизнь гораздо важнее для человечества, чем те 50 женщин и детей, — и в «Норд-Ост» не пришел. Молодец!
И то сказать: Кадыров же не Элла Панфилова, чтобы себя в заложники предлагать, — он серьезный мужчина, при хлебной должности... Да и президент ему, говорят, запретил. Ну, может, и не запретил, но — не рекомендовал. Поговорил президент и с нами, россиянами, — на следующий день после захвата «Норд-Оста». И первым делом сообщил, что теракт планировался в зарубежных странах. В каких — не сказал, но это и не важно. Главное было: восстановить в народном мозгу привычную со школы систему координат. Россия в кольце фронтов. Про войну в Чечне Путин вообще слова не сказал, ни тогда, ни потом. Как нет ее и не было. Международный терроризм, и всё! Подфартило нашему гаранту с 11 сентября...
Международный терроризм, конечно, существует, но семейство Бараевых, подарившее нам вместо «Норд-Оста» этот «Зюйд-Вест», мы вскормили без помощи бен Ладена, сами. В отличие от Масхадова, которого во время последней антитеррористической операции ловили с собаками все наши спецслужбы, дядя нынешнего московского гостя, знаменитый убийца и работорговец Арби Бараев, всё это время свободно передвигался по республике с документами офицера российского МВД. Практически подчиненный Грызлова...
А дальше случилась весьма поучительная история. Один чеченский журналист пошел по следу работорговца и зашел по этому следу довольно далеко — даже, пожалуй, слишком. Как рассказала газета «Московские новости», этот журналист сумел записать номер федерального документа, дававшего Бараеву надежную «крышу». Но проблемы со спецслужбами после этого возникли почему-то не у Бараева, а как раз у журналиста. Он был задержан федералами и три дня просидел в яме. Еле живым ушел, а все собранные им данные были уничтожены федералами же. В общем, боролись с дядей Мовсара, как могли, а погиб он от рук кровников-чеченцев. И потом уж (ну раз все равно погиб) выяснилось, что это — победа спецслужб.
Но главную свою победу спецслужбы наши одержали на прошлой неделе, в Москве, причем еще до штурма. Вот где был настоящий газ в головы! Сто раз по телеку прокрутили старые масхадовские пленки, триста раз связали их с захватом «Норд-Оста», и, наконец, Ястржембский сообщил, как о достоверно известном, что захват готовил именно Масхадов.
Если Ястржембский чего сказал — сомнений в правдивости нет. Он и Удугов — два самых честных человека на этой войне. Но правда или неправда, а под такое дело не утопить Масхадова было бы непрофессионально! Кстати, как вовремя этот захват случился — только-только вроде начали снова договариваться о прекращении военных действий... и вроде Путин был не особенно против... Но...
Но о мире в Чечне может мечтать только какой-нибудь бессмысленный беженец, которому лишь бы крыша над головой и чтоб не бомбили. Который не знает, сколько стоят наркотики, чем пахнет нефть и как выглядит целевое финансирование. Да что, в самом деле! А оружие? А военный бюджет? А престиж, наконец? А сто пятьдесят структур, под войну заточенных? И все это псу под хвост? В общем, очень как-то кстати случился этот «Норд-Ост»... Кому война, а кому мать родна.
Шестеренки сюжета продолжали крутиться одновременно в разные стороны. В пятницу террористы, угрожая расстрелом заложников, погнали их родственников на демонстрацию.
Стране грозило ужасное — антивоенный митинг на Красной площади, но его удалось сорвать. Акцию не разрешили, входы перекрыли, людей с плакатами попросили разойтись:
«...полковник милиции меня зовут... я не обязан представляться... все, уважаемые граждане, попрошу разойтись...»
В общем, с родителями заложников московская милиция справилась отлично, дай ей бог здоровья, нашей защитнице!
Отказом идти на уступки террористам Кремль предупредил их о будущем штурме заранее. Прошло еще двадцать часов, власти еще двадцать раз сказали, что главное — спасти жизни людей, и дали отмашку на всеобщее отравление. Советская решительность в сочетании с русским народным разгильдяйством очень скоро дали классический результат, который и вошел в историю как блестящая операция спецслужб.
Так было решено, так названо и президенту доложено. А о чем у нас доложили президенту, то становится окончательной реальностью. Кремлевская группа «Блестящие» мгновенно вошла в хит-парад мировых информационных агентств, и через несколько часов мы увидели первую съемку штурма. Неизвестный феллини из ФСБ постарался как мог. Особенно хороша была бутылка коньяка возле тела Бараева. Тот, видать, одной рукой отстреливался, а другой отхлебывал из горлышка.
Когда штурм закончился, спецназовцы начали выносить заложников, и тут, примерно через полчаса, подоспела милиция. Милиционеры принялись помогать, но рефлексы — упрямая вещь. Один из милиционеров, совершено, видимо, автоматически, начал копаться в сумочке заложницы, лежавшей без сознания. Когда та неожиданно очнулась, он так же автоматически ударил ее ногой. Спецназовцы, видевшие это и рассказавшие впоследствии изданию «Газета», милиционера там же, у входа в здание, отметелили с полным знанием предмета, что, с моей точки зрения, является положительным итогом операции.
Потом перед телекамерами появился генерал Патрушев и сообщил, что все бандиты ликвидированы или уничтожены, а МВД в это же самое время объявило нескольких в розыск. Опять они там не договорились, как с рязанским сахаром и бараевским коньяком. Еще сложнее оказалось договориться с журналистами. Эти сразу попытались допытаться у вице-мэра Москвы Шанцева про газ, который был применен при штурме...
Шанцев: «Ну... (пожимает плечами)... (встрепенулся) А о чем вы говорите?»
Вскоре, когда число погибших начало неуклонно расти, формулой газа заинтересовались уже американцы, но мы не выдали буржуинам нашу военную тайну! Мы и своим не выдали. Врачам даже формулу не сказали, они кололи, что было. Им вообще ничего не сказали, даже о том, что через полчаса могут быть сотни умирающих от удушья и отравления. Не столько хорошим врачом, сколько большим государственником проявил себя в эти дни министр здравоохранения, г-н Шевченко. Пока люди умирали в больницах, а врачи пытались вытащить их с того света своими руками, Шевченко из последних сил защищал родное правительство.
Шевченко: «...специалисты были предупреждены, в том числе и я!..»
Приятно, что министра здравоохранения предупредили, но не очень понятно зачем, потому что «скорые» начали приезжать только через полчаса после окончания штурма, причем половина бригад оказались фельдшерские, неквалифицированные... Я думаю, это всё потому, что с самого начала для властей главное было — спасти жизни заложников! Видимо, по этой же причине врачам запретили общаться с родственниками и всю информацию засекретили под корень. И не выдали бы мы буржуинам нашу тайну, кабы на третий день, уже в Мюнхене, немецкие врачи не нашли в крови двух своих сограждан, бывших заложников, фентанил. А до этого два дня подряд наши федералиссимусы играли с народом в угадайку: газ признали, но не сказали какой. Потом сказали, что — обычный, какой дают при наркозе. И тут же обрадовали: погибшие, оказывается, не отравились, а задохнулись. У кого язык запал, у кого сердце отказало. Вообще, у многих покойников вскоре обнаружились проблемы со здоровьем... В свидетельствах о смерти так и написано: «Причина смерти не установлена». На всякий случай. Вдруг родственники в себя придут, иски начнутся... А причина смерти не установлена! В общем, всё закончилось слава богу — для власти, я имею в виду. Даже удалось не травмировать президента.
При посещении задохнувшихся — а посетить полагалось — президенту быстренько нашли больных полегче, частично даже не из заложников — и Владимир Владимирович быстренько, на пятнадцать минут, заскочил в больницу имени Склифосовского. Работа есть работа. Он даже пошутил.
Путин: «Ну, тут хоть покормят...»
Ну, видимо, второпях президенту не успели написать текста — вышел со своим. Со своим текстом выйдет и наш поэт-правдоруб Игорь Иртеньев, пребывающий от всего произошедшего в некотором оптимизме.
Когда немного отлегло,
Друг другу можем мы признаться —
Куда все хуже быть могло,
Куда страшнее оказаться.
Местами вкривь, местами вкось
Корабль мы провели
сквозь штормы.
Пусть без потерь не обошлось,
Но, говорят, в пределах нормы.
Готов как прежде мой народ
На амбразуру лечь всей кучей,
Он с детства знает слово «дот»
И к антидотам не приучен.
На следующий день после того, как спецназ уничтожил бандитов, милиция вернулась к привычному занятию — ловить брюнетов... Но тут уж без шуток. В Москве всерьез заговорили о поголовной дактилоскопии чеченцев. Сезон охоты на них, собственно, особо и не закрывался, но тут пошли с мелкоячеистой сетью, и статистика сразу начала расти, как снежный ком. Сначала искали добровольцев. Одного задержанного прямо так и спросили: вам оружие подбросить или наркотики? В Московской области обшмонали автобус с чеченцами и нашли карту Москвы. Ну, всех и взяли, потому что если карта, значит, боевики. А еще у одного чеченца, но уже в самой Чечне, при обыске нашли план злополучного Дома культуры на Дубровке. Он его, наверное, специально неделю не уничтожал, ждал обыска.
В нынешней передаче мы до сих пор не сказали ни слова о Государственной Думе. Как будто в этой стране что-то может произойти без нее! Не бывать тому.
Дума подключилась к спасению заложников еще в прошлый четверг, сразу после захвата «Норд-Оста». И сразу же стало ясно, что пользы от депутатов будет вагон. Потому что — вы же помните? — главное было: спасти жизнь заложников!
Нижняя палата понеслась спасать заложников на всех парах. Коммунист Кравец первым делом предложил дать отпор западным телепрограммам, которые называют людей, захвативших культурный центр, повстанцами. Независимый депутат Федулов (также в заботе о заложниках) предложил срочно рассмотреть вопрос о введении прямого президентского правления (надо полагать, в помещении ДК), а либерал Митрофанов поглядел в корень — и потребовал немедленно принять какой-нибудь патриотический акт. В общем, постарались.
После штурма Дума не расслабилась и еще долго била в свой патриотический тамтам. Жириновский предложил «разобраться с депутатами, которые вели переговоры с террористами». Парламентское расследование теракта, предложенное правыми, забодали всем большинством (чего, правда, самим себе гадить), а комитет по информационной политике предложил создать парламентскую комиссию по расследованию деятельности СМИ. Глава комитета г-н Ветров, Кассандра эдакая, сообщил, что на некоторых телеканалах уже готовятся передачи, цель которых — «спровоцировать антигосударственные настроения в обществе». А цель комитета — этого ужаса не допустить, а также «не оставить безнаказанным содеянное» (имеется в виду работа СМИ во время теракта, а не отравление насмерть сотни с лишним россиян). О как.
Пресса, действительно, жуткое зло. Без нее бы государству — такая была лафа! Так нет же: лезут во все щели, показывают чего не надо, расстраивают руководство. Сначала путались под ногами со своей прямой трансляцией, а потом вообще отвязались — анализировать начали. Сопоставлять пленки и документы с хронологией. И получилось совсем нехорошо.
Оказалось, например, что никаких расстрелов, которыми нам объясняли применение газа и начало штурма, перед штурмом не было; что последних убитых и раненых еще в два ночи увезла «Скорая помощь», которую сами бандиты и вызвали, а газ пошел только в пять утра, и никто перед этим не стрелял. И газ шел долго, и боевики знали, что он идет, и времени взорвать здание у них было — вагон и маленькая тележка, а они почему-то не взорвали...
В воскресенье телекомпания НТВ все это проанализировала, а в понедельник гендиректора телекомпании Бориса Йордана позвали в Кремль, на процедуры. Еле живой вернулся. Кремлевских товарищей понять можно: не для того они там, за зубчатой стеной, два года напролет мочили Гусинского, чтобы на них с четвертой кнопки снова такие анализы выливались.
Справедливости ради надо сказать, что были СМИ, сработавшие с большим государственным пониманием. «Комсомольская правда», например, написала вот какую суровую правду: пока Хакамада, Немцов и Явлинский пиарились у террористов, один человек в России не говорил, а работал (угадайте кто). А корреспондент РТР наутро после штурма сообщил: люди приходят к зданию культурного центра на Дубровке и ставят свечки, благодаря бога за то, что всё закончилось благополучно. То есть, я хочу сказать: журналисты небезнадежны, среди них много тех, кто понимает политику партии и правительства правильно!
Когда блестящая операция по освобождению заложников от жизни завершилась окончательно, Путин еще раз выступил по телевидению и извинился перед родными погибших. Сказал: не смогли спасти всех. Ну, строго говоря, не то чтобы не смогли спасти, а просто уничтожили своими руками, но это частность. И опять ни слова про Чечню, а всё больше про мировой терроризм.
Очень грамотно; социологи тут же зафиксировали дальнейший подъем рейтинга. Потом Путин объявил траур. Немножко рановато объявил — еще даже не все умерли, но тут главное — побыстрее завершить мероприятие. Когда траур прошел, то вроде как проехали. И вопросы уже неуместны.
Новости благотворительности. Во вторник в Филатовскую больницу в Москве, к детям, побывавшим в заложниках, явился Пал Палыч Бородин, у «Норд-Оста» во время теракта не замеченный. Под это дело на крыльце выстроили врачей; телекамер, разумеется, наехало, которые сам Пал Палыч и организовал... Но это, как вы понимаете, был не пиар, а забота о детях! Детям от этого визита получшало очень сильно, особенно когда Бородин начал их утешать (цитирую по изданию «Газета»). «Вы, — сказал Бородин, — три дня сидели, а я три месяца...» Уходя, Пал Палыч обратился к выздоравливающей молодежи то ли с напутствием, то ли за помощью: вы, сказал, «должны тащить нашу огромную прекрасную страну». Ну, если что-нибудь к тому времени останется, подрастут — присоединятся... А пока...
Пока — некоторые посильные выводы, которые можно сделать из течения последних дней своими слабеющими мозгами. Приоритеты у нас, граждане, окрепли окончательно, вот что я вам скажу. Окрепли и утвердились, кажется, надолго. Правильные, крепкие, проверенные десятилетиями приоритеты. Без дураков, без игрушек в демократию. Если совсем вкратце, то: вступить в переговоры с Масхадовым — нельзя ни в коем случае, а отравить по случаю собственной принципиальности полторы сотни сограждан — можно, и даже с пользой для рейтинга. Принципы у нас на дороге не валяются, государственность — на вес золота, хранить надо, затаив дыхание. Можно вообще перестать дышать, не страшно. Народу как грязи. На полтораста больше — на полтораста меньше... Не суть. Тем более, перепись прошла, показателей уже никто не испортит... И хватит цацкаться. У нас прямая дорога в будущее! В подтверждение этой прямизны в минувший четверг московские власти запретили антивоенный митинг на Пушкинской площади. Раньше разрешали, а теперь — всё! Потому что времена изменились.
Теперь, уже полторы недели, всякий, кто заговорит о прекращении войны — это пособник террористов. «Стокгольмский синдром» называется, слышали термин? Всех этих миротворцев террористы зомбировали, вот они и не хотят войны... Понятно?
А я знаю еще один, и довольно массовый, случай стокгольмского синдрома — когда целая страна, попавшая в руки группе хорошо оснащенных силовиков во главе с законно избранным президентом, постепенно проникается его целями и идеалами и через какое-то время совершенно искренне начинает ему симпатизировать — потому что все равно никуда не деться, так лучше симпатизировать... Впрочем, эту версию мы проверим лет так через... М-да. А пока что — Президент России Владимир Путин высказывается по любимому пункту, борьбе с терроризмом.
Путин: «...будущего у террористов все равно нет. И это правда. У них нет будущего. А у нас — есть».
Метафора — хорошая вещь... Совсем она была бы вещь хорошая, кабы не реальность. А реальность у нас вот какая. В минувшую среду в Москве похоронили двух детей, маленьких артистов «Норд-Оста», Арсения и Кристину. На двоих им было 27 лет. Так вот, это у них нет будущего, г-н президент. А у вас, видимо, есть. Поэтому меня в настоящий момент сильно интересует только один вопрос: где и когда рванет в следующий раз? Что-то такое многообещающее сказала сотрудница центра переливания крови — людям, пришедшим ее сдать для пострадавших во время теракта. Что-то она знает...
«...Все, расходитесь. Спасибо всем, нет необходимости сейчас в таком количестве доноров. Приберегите свою кровь до следующего раза...»
Когда и где будет следующий раз? И что это будет? Детсад в Воронеже? Общежитие в Перми? Не знаю. Россия большая, а защищают ее от мирового терроризма все те же надежные бойцы: Трошев да Патрушев, да федералы, охранявшие Бараева от ареста, да тот милиционер, который бил ногами заложницу, лежавшую без сознания, — защита у россиян надежная, остается только ждать. И надеяться, что, может быть, следующим будет не детский сад, а, скажем, Кремль. Потому что в этом случае, может быть, заложников не будут травить газом. И в любом случае, человеческих потерь будет меньше. Счастья вам!
Широка страна родная
Для решительных вождей.
В ней политика большая
Гробит маленьких людей.
Не хотим Масхадова,
Он исчадье адово.
Доползем до ада мы —
Со своими гадами.
Террористов скроют горы.
Журналистам светит суд.
Из-за них не думал город,
Что учения идут.
Есть в России генерал,
Чтобы никогда не врал.
Это генерал Топтыгин,
Он медведь, и в старой книге.
И в театрах, и в квартирах
Мы теперь, как на войне.
Домочились по сортирам —
Аромат по всей стране.
htpp://www.shender.ru
